Схиархимандрит Авраам (Рейдман): Исповедь должна быть краткой и конкретной. Евангельское учение о непрестанной молитве – Как должна проходить правильная исповедь

Нельзя не сказать несколько слов и об игумене Аврааме (Рейдмане), судя по словам самой Л. Миллер духовно близком ей и ее делу разоблачения «темных сил». Именно он организовал встречу ее с «монашествующими и мiрянами» в Ново-Тихвинском женском монастыре в Екатеринбурге. Он же был инициатором издания той пресловутой брошюрки с претенциозным названием «Я написала правду…».

Но кто же сам этот игумен /анитраспутинец/? Имя его в печати едва ли не впервые всплыло в 1999 г. в связи с организованным им и благочинным приходов Екатеринбургской епархии, находящихся в местах лишения свободы о. Фомой Абелем скандала вокруг епископа Екатеринбургского и Верхотурского Никона. И хотя Синодальная Комиссия «не нашла достаточных свидетельств, которые бы подтвердили то или иное обвинение против епископа Никона», затеянное «екатеринбургскими молодцами» дело завершилось переводом Владыки с кафедры в Псково-Печерский монастырь, как раньше бы выразились «под начал».

«…Отца Авраама, — писала газета «НГ-Религии», — обвиняют в излишней любви к дорогой церковной утвари, в том, что сам мужской монастырь Всемилостивого Спаса игумен основал при значительной финансовой поддержке уральский бизнесменов. По просьбе игумена Авраама изготовлялись культовые предметы из благородных металлов и драгоценных камней… [...] Оплата за культовые предметы шла в основном через пожертвования известных бизнесменов Вадима Чуркина и Игоря Алтушкина, являющихся членами совета директоров крупнейшего завода по производству чистой меди АО «Уралэлектромедь». Именно на этом предприятии в 1997 г. открыли участок по производству золота. Часть золотых слитков разрешено оставлять в распоряжении области. Именно в этом направлении делали попытки расследования правоохранительные органы. Но не выявили никаких нарушений. Что касается Игоря Алтушкина и Вадима Чуркина, то оба бизнесмена не однажды награждались Патриархом Алексием II за благие дела во имя процветания Церкви. Один из подарков — панагию, украшенную бриллиантами и изумрудами, изготовленную на Екатеринбургском ювелирном заводе, отец Авраам отвез в дар секретарю Иерусалимского Патриархата митрополиту Вострскому Тимофею, не получив на то благословения [правящего] архиерея»xiv.

Эти подарки (имеем в виду, прежде всего, географическое местоположение получателя) были, по всей вероятности, далеко не случайны. «Авраам (Рейдман), — говорится на одном из форумов интернета, — имел (имеет?) тесные контакты с корпорацией «Золотое кольцо Урала»: ювелирная промышленность, мастерские и т. п. Во время работы Синодальной Комиссии всплыли, но были «загашены» факты сбагривания церковных и ювелирных ценностей в Израиль»xv.

Отвечая на вопрос сотрудника «НГ-Религии» Максима Шевченко («В связи с этим скандалом упоминается связь местных епархиальных лиц, замешанных в скандале со структурами, которые занимаются добычей и обработкой золота и драгоценных камней. И подлинная подоплека конфликта некоторыми видится именно в том, что в епархии происходит своего рода раздел собственности в отношении предприятий, связанных с драгоценными камнями. Насколько это верно?»), глава Синодальной Комиссии митрополит Сергий (Фомин) не отрицал само существование проблемы, отказавшись лишь указать в лучших советских традициях («если кто-то кое-где у нас порой») конкретные лица: «Я не берусь утверждать, насколько это верно. Регион действительно очень сложный и политически, и экономически — скандалы в нем не переводятся. [...] Представители силовых структур информировали нас о том, что духовенство, к сожалению, вовлечено в какие-то криминальные истории, которые связаны и с драгоценными камнями, и с наркотиками [!!!] и со спиртным. Я хотел бы напомнить таким клирикам, что не все деньги хороши для Церкви»xvi.

Следует сказать и о некоторых особенностях духовности игумена Авраама, до пострига Петра Исааковича Рейдмана, по свидетельству материалов сайта Екатеринбургской епархиальной «Православной газеты», «одесского еврея по происхождению. Когда-то он занимался духовной деятельностью в Тобольске, но был изгнан оттуда за аморальное поведение, то есть за пьянство и прелюбодеяние. Некоторые православные священники до сих пор в недоумении, каким образом такой человек мог стать духовным лицом. После изгнания из Тобольска игумен Авраам приезжает в Екатеринбург, захватив с собой ряд тобольских монахов»xvii.

«…Отец Авраам, — подчеркивал председатель Синодальной Комиссии митрополит Сергий (Фомин), — отрицает святость некоторых святых. Это немыслимо для монаха! Стало известно, что отец Авраам применяет физическую силу при исповеди, избивает не только монахов, но и прихожан, бьет их по щекам, по голове. Характерна и закрытость его бесед в монастыре, куда не допускаются «непосвященные». Есть серьезные свидетельства людей, изгнанных с этих собраний, на которых были антииерархические выступления»xviii. На одном из таких «сокровенных» сборищ и «сподобилась» вещать о Григории Распутине Л. П. Миллер.

«Священный Синод, — совершенно определенно заявил митр. Сергий, — принял решение, что такой человек не может возглавлять монастырь…»xix Узнав о деяниях сего игумена, молодые священники Екатеринбургской епархии «написали письмо Святейшему с просьбой лишить сана отца Авраама за ложь»xx. Но с о. Авраама как с гуся вода. Он и сан сохранил и духовником Екатеринбургского женского Ново-Тихвинского монастыря остался. Более того, по свидетельству очевидцев, «всерьез считал себя благодатным старцем и требовал себе безусловного подчинения для «образования нового человека»»xxi.

И вот результат: в июле 2004 г. по инициативе архиепископа Екатеринбургского Викентия в епархиальной дисциплинарной комиссии прошли слушания, ответчиками на которых выступали игумен Авраам (Петр Исаакович Рейдман) и игумения Ново-Тихвинского монастыря Любовь (Алла Геннадьевна Нестеренко). Их обвинили в потере «контроля над своими страстями», ложном понимании христианского всепрощения, насилия над личностью и «антиобщественных и антигосударственных претензиях». «Индустрия подавления личности и использование имиджа Русской Православной Церкви в противоправной деятельности, — говорилось в документе обвиняющей стороны, — ставит так называемую «религиозную общину» Рейдмана-Нестеренко в разряд секты, особенно опасной именно тем, что ее легализация в какой-то мере прошла успешно в постсоветском общественно-политическом пространстве»xxii. Примечателен подзаголовок публикации, из которой почерпнут цитируемый материал: «Жидовствующий игумен устроил в православном монастыре тоталитарную секту».

Это последнее обстоятельство, памятуя активную роль о. Авраама в распространении клеветнических измышлений Миллер о хлыстовстве Распутина, к вопросу о горящей на воре шапке…

Мы привыкли к тому, что в городах немало улиц названо в честь стоявших там когда-то монастырей. Впрочем, и к монастырским стенам в центре столицы и других городах мы тоже привыкли. Но представить их действующими обителями, а не музеями — это уже непросто. Ведь монашество, казалось бы, несовместимо с автомобильным шумом и витринами бутиков. Тем не менее городские обители возрождаются. Для чего существует и чем живет современное городское монашество, рассказывает схиигумен Авраам (Рейдман) , духовник одной из крупнейших российских обителей — Ново-Тихвинского женского монастыря Екатеринбургской епархии.

Стереотипы мышления

Город принято считать средоточием всевозможных страстей и соблазнов, шумным местом, где невозможен размеренный ритм жизни. И кажется, что монаху, для которого главное — пост, молитва и размышления о Боге, нет места в мегаполисе. Однако это всего лишь стереотип. Ведь в наше время соблазны существуют везде: и при городском образе жизни, и при деревенском, просто в городе их чуть больше. Да и пытаться делить монашество на городское и сельское, по меньшей мере, несправедливо. Согласитесь, что и в деревне можно суетиться и отвлекаться на ненужные работы, — как можно вести сосредоточенный образ жизни и в столице. Издревле в крупных городах, где был не один монастырь, духовная жизнь процветала. Но и тогда, и теперь монашество в городе выполняет особую, миссионерскую задачу. И это не только проповедь христианства, окормление мирян, ищущих серьезной духовной жизни, — это в первую очередь образец христианской жизни посреди мирской суеты и городской спешки. «Всех люби, от всех беги» — гласит одна монашеская пословица. Потому монахи все-таки избегают мирского общения и стремятся к уединению. Но уединение — не всегда затворничество, а общение — не всегда непосредственный контакт. Совместное участие в богослужениях, создание благотворительных учреждений, миссионерских курсов и детских приютов (как в нашем монастыре), проведение благотворительных акций — это тоже общение и тоже наша работа.

Когда-то давно монастырь являлся интеллектуальным стержнем общества. Именно в стенах монастырей формировались многие общественно-политические идеи, создавалась литература, развивалось искусство. Сегодня монастыри не претендуют на такую роль. Однако в наших силах возродить церковную жизнь и церковное искусство во всем его великолепии. И надо признать, что сегодня легче и удобнее сделать это в большом городе. Не только потому, что город позволяет пользоваться благами технического прогресса, но и потому, что у нас часто возникает необходимость обращаться за помощью и консультацией к профессионалам. В нашей обители мы занимаемся возрождением иконописи, вышивания, церковного пения (знаменного и византийского); у нас есть греко-славянский кабинет. Сестры, несущие послушание в церковно-историческом кабинете, собирают документы для прославления святых Екатеринбургской епархии и составляют их жития. А вот в сельской местности, а особенно в нашей стране, где христианство и монашество только возрождаются, все это было бы гораздо более затруднительно.

Давать советы

И все же первостепенной задачей монастыря остается проповедь христианства. Правда, у многих тут же возникает вопрос: а может ли монах найти общий язык с современным мирянином, тем более горожанином? И как монах, давший обет безбрачия, сумеет помочь в решении семейных вопросов, если сам не знает, что такое семейная жизнь?

А если монах тоже горожанин и тоже недавно был мирянином? — возражаю я. Неужели он не поймет проблем и нужд современного человека, когда сам является частью современного общества? Ведь монах — это совсем не инопланетянин, но человек, избравший иной, иноческий образ жизни. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что существенным деланием монаха является чтение и молитва. Кто много читает, тот назидает не только себя, и при случае он может помочь другому.

Поэтому задача монаха состоит не в том, чтобы думать, как найти общий язык с мирянином, но в том, как преподать то, что он приобрел в жизни духовной. И монах должен иметь что сказать.

Попытаюсь опровергнуть и тех, кто считает, будто монах не знает семейной жизни и, значит, не способен дать дельного совета. Это мнение абсолютно неверно: достаточно вспомнить святого апостола Павла, который был девственником, однако учил и семейных людей. А для тех, кому недостаточно и этого примера, добавлю, что в женских обителях духовенство может быть как монашествующим, так и белым. Белое духовенство по большей части ведет семейный образ жизни, а потому отнюдь не понаслышке знает о ее трудностях.

Монашеский путь

Повторюсь: суть монашества состоит в непрестанном Богообщении, прилежании к молитве, где бы ни находился монах, в стремлении к совершенству (по святителю Игнатию Брянчанинову). Именно это приводит людей в монастырь, а вовсе не разочарование в жизни и неудачи, как считают многие. В монастырь приходят самые разные и по возрасту, и по социальному положению люди, и в большинстве своем они энергичны и решительны: ведь для того, чтобы избрать монашеский образ жизни, необходимы в первую очередь именно решительность и мужество. Когда мне задают вопрос о том, более ли спасителен путь монаха и для всех ли он, то я отвечаю: «Монашество — для всех, кто его желает, но все же это путь немногих». И прежде чем избрать его, важно осмотреться, подумать, готов ли ты к этому. Ведь сделав выбор, надо будет сохранить верность ему в течение всей своей жизни и, по словам Спасителя, не оглядываться назад, подобно жене Лотовой. Хотелось бы предостеречь тех, кто считает, что монастырь — место, где можно спастись от трудностей и неудач. Это не так. Безусловно, монашество отчасти является беспечальным образом жизни в том смысле, что избавляет нас от мирских забот и суеты. Но это гораздо более тяжкий крест, чем жизнь семейная. И монашество, и семейная жизнь — это крестоношение. Но если человек уходит в монастырь только по той причине, что не хочет нести семейный крест, то он разочаруется. Ведь взвалив на себя крест монашеский, он получит не облегчение, а бóльшие трудности. Хотя если он будет ревностно исполнять монашеские обеты, то получит и большее благодатное утешение, и большее преуспеяние в духовной жизни.

Сегодня в городские обители всё чаще приходят люди, привыкшие к городским условиям жизни, если угодно — к комфорту. Не вижу в этом ничего предосудительного. Согласитесь, что если бы мы поставили всех в суровые условия, то многие люди, в частности немощные, больные, вынуждены были бы сказать, что монашество для них невозможно.

Сегодня также нередко слышны голоса о том, что монашество вообще изжило себя. Мол, традиция прервана, а общины, которые складывались веками, нельзя создать за несколько десятилетий… И с этим я не соглашусь, ибо монашество — это часть церковной жизни. И потому говорить, что монашество изжило себя, — значит говорить, что Церковное Предание устарело. Но этого не может быть! Возможно, монашество отчасти меняет свой образ жизни, приспосабливает его к современности, но оно не изжило себя — нет! Монашество предполагает внутреннее делание, поэтому оно не устареет никогда. Если монашества по сути не будет, то ни внешняя сторона, ни уединение не принесет никакой пользы. И наоборот, если нет уединения, но есть внутреннее безмолвие, то тогда монашество останется самим собой и будет плодоносным даже среди самых неудобных суетных обстоятельств.

Фото Валентины Свистуновой

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Несколько лет назад, проводя беседу о такой проблеме как непринятие ИНН, я сказал, что, скорее всего, пройдет два-три года, всё это затихнет, но появится какая-нибудь новая проблема, например непринятие паспортов нового образца. К сожалению, мой прогноз сбылся только отчасти. Паспорта действительно не принимают, однако к теме ИНН и вообще конца света многие люди (как правило, малообразованные, но, тем не менее, составляющие значительное число православных христиан) продолжают относиться болезненно и возбужденно. Доходит и до крайностей. Недавно в Пензенской области люди, которых в прессе называют сектантами (хотя сами они считают себя православными: видимо, они и в церковь ходили, и молились, и соблюдали все церковные предписания), вырыли землянку, заперлись в ней и по сей день там сидят и ожидают кончины мира. Если посмотреть со стороны, то это, конечно, смешно, но среди них есть дети, да и кто знает, на что способны эти люди. Они угрожают, что сами себя сожгут или взорвут, если их попытаются извлечь оттуда силой. Вполне может быть, что у них есть емкости с горючим, например с бензином, и они на самом деле могут это осуществить. Часто бывает, что люди апокалиптически настроенные, под влиянием тех или иных лжеучителей ожидая кончины мира и видя, что она не наступает, сами себя убивают, иногда зверским образом — сжигают, например, и так осуществляют ожидаемый конец света, но только для самих себя. Поэтому хотя видеть глупость этих людей смешно, но в то же время и страшно, поскольку эта глупость может привести к катастрофическим последствиям .

Известный сектовед Александр Леонидович Дворкин, выражая свое мнение по поводу случившегося, сказал, что сейчас внутри Церкви существует некое сектантское движение, которое имеет определенные признаки: непринятие ИНН, паспортов нового образца, а также почитание весьма сомнительных людей как святых . Среди них царь Иван Грозный, который, хотя и является выдающейся исторической личностью, более известен своими пороками и зверствами, за что его и прозвали Грозным. Среди них так называемый оклеветанный старец Григорий Распутин — личность также весьма одиозная: развратник, прельщенный или (что не исключено) просто шарлатан. Кое-кто умудряется причислять к этим «святым» и трагически погибшего певца Игоря Талькова, может быть и хорошего человека, но не могущего претендовать на звание святого. И даже Сталина, такую зверонравную, ужасную личность, тоже хотят считать святым. Но Александр Леонидович, вероятно, постеснялся сказать еще об одном важном признаке сектантского движения внутри Церкви. Этим признаком является определенная разновидность антисемитизма (хотя некоторые из людей, принадлежащих к этому движению, искренне считают, что они антисемитами не являются) — вера в так называемый жидомасонский заговор. Итак, у нас вырисовывается определенная картина. Люди считают себя ревнителями Православия, но на самом деле несут на себе явную печать сектантства.

Возникновение секты внутри Церкви — явление не новое. Известно множество случаев, когда люди внешне соблюдали православные обряды, но, в сущности, являлись сектантами, составляя внутри Церкви некую замкнутую группу и находясь, так сказать, на нелегальном положении. Можно привести в пример так называемых иоаннитов (точнее, иоанниток, потому что в этой секте были в основном женщины), которые почитали святого Иоанна Кронштадтского Спасителем, вторично сошедшим на землю, а иные даже — воплощением Бога Троицы. Но, конечно, отец Иоанн к учреждению этой секты не имел никакого отношения. Приходя в церковь, исповедуясь, причащаясь, соблюдая все принципы и нормы православной жизни, иоаннитки в то же время составляли некое отдельное общество. Отец Иоанн даже предавал их анафеме, но на них это не действовало.

В силу сказанного не будет излишним еще раз коснуться апокалиптической темы, еще раз утвердиться в том, что нужно следовать православному учению.

Государственная власть, действительно, часто бывает настроена против Церкви, или, по крайней мере, не является православной, но это не значит, что мы должны относиться к ней враждебно. Предвзятое отношение часто становится предпосылкой для формирования сектантского сознания. Если мы возьмем Новый Завет, то увидим два разительных примера того, как подчинение государственной власти, например языческому римскому императору, не только не было греховным, но и, наоборот, послужило тому, чтобы исполнились пророчества.

Первое, всем вам известное событие такого рода — участие Иосифа Обручника в переписи, которая была при римском кесаре Августе. Таким образом, Иосиф Обручник подчинился в этом римской власти, несмотря на то что Августа, конечно же, никак нельзя было назвать православным христианином или истинно верующим в каком бы то ни было смысле. Более того, при нем, помимо всевозможных языческих культов, распространенных в Римской империи, чрезвычайно развился культ императора. Олицетворением государства была богиня Рома, римляне поклонялись ей и одновременно — гению кесаря, как представителю этого государства. В то же время, благодаря тому что Иосиф Обручник подчинился приказу кесаря (конечно, не в отношении соблюдения культа, а в отношении нейтральном — сбора податей), сбылось древнее пророчество о том, что Мессия должен родиться в Вифлееме. Получается, что подчинение государственной власти было в данном случае делом богоугодным, поскольку благодаря ему совершилось пророчество о Мессии.

Другой случай, не столь часто нами замечаемый, но, тем не менее, очень похожий. Апостолу Павлу было открыто, что он должен проповедовать в Риме. И как же это пророчество свершилось? Иудеи оклеветали его перед римскими властями сначала в Иерусалиме, потом в Кесарии. Видя, что этому конца не будет и что от их обвинений можно избавиться лишь одним способом, он, будучи евреем, будучи христианином, не постыдился прилюдно провозгласить, что является римским гражданином, и даже потребовать суда кесарева, суда императора. Так он оказался в Риме, через некоторое время был отпущен на свободу, и сбылось откровение, бывшее ему, — о том, что он должен был совершать апостольскую проповедь в этом великом городе, в то время столице цивилизованного мира (см.: Деян. 21-28). Значит, подчинение государственной власти не всегда является греховным или даже нейтральным. Оно может быть и богоугодным, что совершенно ясно из этих двух примеров.

Можно было бы привести и другие, менее яркие примеры из Священного Писания, подтверждающие тот факт, что благоразумное подчинение власти является добродетелью. Но мы не будем на этом останавливаться, а перейдем к тому моменту, который, к сожалению, является сегодня наиболее актуальным, болезненно актуальным, — к размышлениям современных лжеревнителей Православия о печати антихриста. Для этого сравним два эпизода из Нового Завета. Они очень хорошо известны, все о них говорят, но почему-то их не сопоставляют. В первом эпизоде повествуется о том, как Спасителю принесли монету, динарий, которой платилась подать кесарю. Вот как рассказывает об этом евангелист Матфей: «Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице; итак скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. Услышав это, они удивились и, оставив Его, ушли» (Мф. 22, 15-22).

Кто знает, может быть, и сейчас есть какое-то особое лукавство в том, чтобы настроить христиан против государственной власти, — таким образом их легко скомпрометировать в глазах общества. Показать православных какими-то отщепенцами или, как сейчас говорят, маргиналами. Представить их как странных людей с нелепыми, безумными мнениями и таким образом вызвать презрение к христианству. Мы можем об этом только догадываться. Важно то, что Спаситель ничего не имел ни против изображения кесаря, ни против начертания на монете его имени. А в то время на динарии был изображен император Тиберий, не отличавшийся ни нравственностью, ни религиозным благочестием в подлинном смысле этого слова. Не знаю, был ли он благочестив как язычник, но, с христианской точки зрения, он отличался необыкновенным распутством, даже болел от этого. Под конец жизни, вручив управление империей своему доверенному лицу, он несколько лет предавался на острове Капри безудержному разврату. И тем не менее Спаситель сказал, что кесарю — не из-за каких-то его личных качеств, хороших или плохих, а потому, что он является главой государства, — нужно дать то, что ему положено. В то время, как я уже говорил, существовал культ императора, учрежденный еще Юлием Цезарем и получивший широкое распространение при втором римском императоре, его приемном сыне Августе. И Спаситель разрешает давать кесарю подать и не порицает изображения императора на монетах, но если бы речь шла о поклонении этому изображению, то, конечно, это было бы Им воспрещено.

Теперь обратимся к другому эпизоду из Писания, о котором лжеревнители очень любят говорить, — к повествованию о печати антихриста. Внешне он сходен с предыдущим. И там речь идет об образе, и здесь. Там говорится о надписи, здесь — о начертании. Для рассуждения об этом эпизоде я воспользуюсь переводом Нового Завета епископа Кассиана (Безобразова) как более точным — в данном случае это имеет принципиальное значение. «И дано ему (то есть лжепророку антихриста. — Схиигум. А.) было вложить дух в образ зверя так, чтобы образ зверя и заговорил и сделал, чтобы все, которые не поклонятся образу зверя, были убиты» (Откр. 13, 15). И здесь упоминается образ и там. И императора нельзя было назвать благочестивым человеком, и антихрист изображен как зверь, то есть как не имеющий в себе ничего человеческого. Но всё же разница есть. Одно дело — грешный человек, может быть имеющий в себе нечто естественно доброе, и другое — тот, природа которого настолько извращена, что Священное Писание называет его не человеком, а зверем. О чем говорится в Апокалипсисе далее? «И он поступает так, чтобы всем, малым и великим, и богатым и нищим, и свободным и рабам, дали клеймо на руку их правую или на лоб их» (Откр. 13, 16).

Замечу, что слово «начертание», которое дается и в славянском и в русском (Синодальном) переводе Апокалипсиса, в этом случае правильнее понимать именно как клеймо, то есть как нечто неотъемлемое от человека (в отличие от «надписания»). Таким образом, мы видим, что есть различие между надписью на монете (которую, чтобы отдать кесарю как налог, человек, естественно, должен прежде взять в руки) и начертанием антихриста. Не могу же я, например, чтобы «не замараться», сказать: «Сестра А., заплати за меня, я не хочу даже прикасаться к этим деньгам». А такие люди бывают. Мне рассказывали про одного старосту, который не хотел прикасаться к деньгам, говорил, что это грешно. С одной стороны, это, конечно, было нелепо, но с другой — прихожане за это его очень уважали, говорили: «Раз он не хочет прикасаться к деньгам, значит он ничего не украдет». Поэтому они его и поставили старостой. Но не всегда такое поведение уместно. Если мы вынуждены за что-то платить, скажем отдавать налоги, то мы должны эти деньги прежде взять. И если мы берем в руки образ кесаря, его «надписание», — даже если бы этот кесарь был тем самым антихристом, — то ничего страшного в этом нет, ведь мы просто воспользуемся этим «надписанием». Страшно, если это «надписание» станет «начертанием», то есть чем-то неотъемлемым от нас самих, и произведет в нас некое изменение, которое будет необратимо или будет иметь опасность необратимости. Не знаю, возможно ли будет покаяться человеку, который сознательно принял на себя печать антихриста. Мне кажется, что любой человек может и должен покаяться. Но, во всяком случае, принятие печати чрезвычайно опасно, это влечет за собой изменение самого человека.

Вернемся к Откровению евангелиста Иоанна: «И он поступает так, чтобы всем, малым и великим, и богатым и нищим, и свободным и рабам, дали клеймо на руку их правую или на лоб их, и чтобы никто не мог ни купить, ни продать, кроме того, кто имеет клеймо: или имя зверя, или число имени его» (Откр. 13, 16-17). Для того чтобы понять, что печать антихриста не нужно воспринимать в буквальном смысле как клеймо, мы должны обратиться к истории. В древности рабам ставили клеймо. Правда, так делали не всегда и не везде, в основном клеймили беглых рабов, но в некоторых местностях в иные времена клеймили всякого раба. Неужели же человек, на теле которого было выжжено какое-либо клеймо, знак его господина, от этого каким-то образом менялся? Ведь оно было принято им не добровольно — человек был вынужден подчиниться, потому что был насильно лишен свободы. Но даже если он лишался свободы по своей воле (иногда бывали случаи, когда человек из-за крайне стесненных обстоятельств продавал себя в рабство), то это не значит, что он внутренне подчинялся тому, кому принадлежал. Мы тоже в какой-то степени несвободные люди и принадлежим не только себе. Мы вынуждены подчиняться государственным законам, определенным требованиям органов государственной администрации разного уровня, но это не значит, что мы при этом подчиняемся им внутренне, что мы принимаем их убеждения, может быть нехристианские или даже атеистические.

И в более позднее время бывало такое, что людей насильно лишали свободы (например, заключали в лагеря) и присваивали им номера. Если в сталинских лагерях номер нашивался на одежду и присваивался личному делу заключенного, то в лагерях нацистских, например в Освенциме, номера заключенным часто ставили на руку. Правда, не на правую, а на левую, но я не думаю, что это имеет принципиальное значение. Это была татуировка. И многие заключенные, попадая в лагерь, желали получить такой номер, поскольку, если его не присваивали, это значило, что человека должны вскоре уничтожить, отправить в газовую камеру, поэтому он и не подлежал никакому учету. А если тебе поставили номер, это означало, что некоторое время ты, может быть, будешь нужен лагерному начальству в качестве работника. Естественно, в таких условиях все желали выжить, поэтому и стремились к тому, чтобы им присвоили номер. Неужели же про заключенных сталинских или гитлеровских лагерей мы можем сказать, что они таким образом подчинились антихристу? Разве Сталин и Гитлер не были антихристами? Конечно же, они ими были, потому что поступали совершенно бесчеловечно, вопреки всякой христианской нравственности и даже открыто, каждый по-своему восставали против новозаветного Откровения.

Рассмотрим еще более разительный пример из древней истории, который показывает, что даже в самом буквальном смысле начертание, то есть клеймо, поставленное на лоб человека, не лишает его свободы, никак не компрометирует, более того, может послужить свидетельством его ревности по Боге. Дело, повторю, не в том, что нам поставили клеймо, — всякое может быть, а в том, что мы подчиняемся кому-либо добровольно, и в особенности подчиняемся внутренне, духовно. А если мы остаемся свободными, если мы следуем христианскому откровению, церковному Преданию, то это клеймо не имеет никакого значения и не может удалить нас от Бога. Сейчас я прочту отрывок из повествования о двух великих подвижниках благочестия, Феодоре и Феофане Начертанных. Подвижники названы так по той причине, что, придя по благословению Иерусалимского Патриарха обличить императора в иконоборчестве, подверглись за это страшной пытке, о которой мы прочтем далее:

«Что они претерпели в это время, явствует из написанного ими впоследствии послания к Иоанну, епископу Кизическому. В этом послании они сами повествуют о себе следующее: „…Тогда царь яростно обратился к близ стоявшему правителю и, пылая великим гневом и непристойно бранясь, сказал:

— Возьми их отсюда и, заклеймив их лица, отдай двум сарацинам, чтобы те отвели их в свою землю.

Невдалеке стоял какой-то стихотворец, державший в руках хартию с написанными относительно нас готовыми стихами. Царь велел ему прочесть их и прибавил:

— Если стихи плохи, то не смущайся этим.

А тот ответил:

— Достаточно и таких стихов для их поругания.

Кто-то из присутствовавших еще заметил:

— Они, владыка, даже недостойны лучших.

Затем были прочтены следующие стихи:

(Поскольку Феодор и Феофан прибыли в Константинополь из Святой Земли, то в стихотворении их оклеветали, будто бы они были изгнаны из святого града Иерусалима. — Схиигум. А.)

Так как все любят посещать град,
Где пречистые ноги Бога Слова стояли
Для восстановления вселенной, —
Явились во всечестном месте
И эти лукавые и нечистые сосуды.
Совершив там много постыдного,
По неверию и злочестию,
Они прогнаны оттуда, как отступники;
Но и прибежав в царствующий град,
И тут не оставили своего неистового буйства.
Посему заклейменные, как злодеи, на лицах,
Осуждаются и снова изгоняются.

Выслушав чтение стихов, царь повелел отвести нас под стражу (так говорили о себе святые). Когда мы вышли, кто-то догнал нас и, повелев вернуться, поспешно доставил нас обратно к царю.

Увидев нас, царь сказал:

— Мне кажется, что, уходя, вы говорили про себя: мы надругались над царем. Но сначала я сам надругаюсь над вами и тогда отпущу вас.

Сказав это, он велел нас раздеть. После того как нас обоих раздели, первого начали бить меня (говорит Феодор), причем сам царь помогал истязателям и непрестанно кричал:

— Бей сильнее!

И били меня по плечам и по груди без всякой пощады и милости. Пока меня били, я громко восклицал:

— Мы ни в чем не согрешили против тебя, царь! (Поскольку они не подчинялись иконоборческой ереси, а эта ересь насаждалась императорами, то их обвиняли в государственной измене, заговоре. — Схиигум. А.) А также:

— Господи помилуй! Пресвятая Богородица, прииди к нам на помощь!

Затем стали бить моего брата, который взывал подобным же образом:

— Пресвятая Богородица, бежавшая с Сыном Своим в Египет, призри на мои мучения! Господи, Господи, избавляющий слабого от рук сильнейших, не отыми помощи Твоей от нас!

Вволю надругавшись над нами, царь снова велел отвести нас под стражу”.

Всё это написали о себе к епископу Кизическому сами доблестные страдальцы.

Спустя четыре дня, их снова привели к епарху, который ласково сказал им:

— Только раз причаститесь Святых Таин вместе с нами, и я отпущу вас идти, куда захотите» .

Заметьте, они говорили, что ни в какой государственной измене не виновны, никакого заговора нет, но в то же самое время твердо стояли в своем исповедании, следуя Православному Преданию об иконопочитании. Они готовы были подчиниться царю как государю, но не как еретику, не как насадителю иконоборческой ереси.

«Но блаженный Феодор ответил ему:

— Твое предложение, епарх, похоже на то, как если бы кто-нибудь сказал мне: об одном молю тебя, позволь только отсечь тебе голову, а затем можешь идти, куда хочешь. Знай, что отвратить нас от правоверия так же трудно, как переставить небо и землю так, чтобы земля стала наверху, а небо внизу» .

«Тогда епарх приказал заклеймить им лица начертанием на них вышеуказанных стихов. Недавно полученные страдальцами раны еще не зажили и причиняли им страшную боль. Несмотря на это, их растянули на досках лицами кверху и начали колоть им лица нарочно приготовленными орудиями, выбивая на них вышеприведенные стихи. Весь день мучили их этим начертанием, и только когда зашло солнце и наступили сумерки, мучители прекратили истязания. Уходя от епарха, начертанные страдальцы сказали:

— Знайте все находящиеся здесь, что стоящий на страже рая херувим отступит при нашем приходе, увидев на наших лицах эти начертания, и опустит свое пламенное оружие, открывая нам свободный доступ в рай» .

Феодор и Феофан сказали замечательные слова, которые для нас очень важны. Из-за того что они невольно получили эту печать — начертание на свое лицо, благодать от них не только не отступит, но им будет открыт свободный доступ в рай. Этими их словами опровергается то, что говорят мнимые ревнители Православия, которых можно было бы назвать смешными, если бы нелепости, высказываемые ими, не приводили к страшным последствиям, к человеческим трагедиям. Конечно, для Феодора и Феофана это было поруганием, унижением, но даже сама Церковь дала им такое почетное прозвище, которое уже более тысячи лет звучит во вселенной, — «Начертанные».

«…Знайте все находящиеся здесь, что стоящий на страже рая херувим отступит при нашем приходе, увидев на наших лицах эти начертания, и опустит свое пламенное оружие, открывая нам свободный доступ в рай. Ибо еще от века не было этого нового мучения, причиненного нам ныне. И во всяком случае эти начертания будут и на лике Христовом, и на вас падет вина в сем, ибо Он говорит: „Понеже сотвористе единому сих братьев Моих меньших, Мне сотвористе” (Мф. 25, 40)» .

Обратите внимание, Феодор и Феофан очень правильно толкуют Священное Писание: что сделано одному из малых сих, хорошее или плохое, то сделано и Христу. И если Христос не постыдился принять на Себя это начертание (а мы не можем не верить этим исповедникам и мученикам), значит в нем нет ничего позорного. С точки зрения человеческой, это — позор, но перед Богом это — слава. Поэтому те, кто говорят, что мы не должны принимать паспорта, потому что в них вмонтирован чип, покупать товары, потому что на них есть штрихкод, или принимать индивидуальный номер налогоплательщика, противоречат Священному Писанию и Священному Преданию. Их взгляды противоположны поведению избранников Божиих — будь то новомученики Российские, принимавшие номера, или исповедники Феодор и Феофан Начертанные, — или невинных страдальцев нацистских лагерей, пусть они даже и не были христианами. Кому мы должны верить: новоявленным «пророкам» или Священному Писанию, Священному Преданию? Кто для нас больший авторитет?

Господь Иисус Христос сказал, что даже если кто и знамения творит, но в то же самое время не следует воле Небесного Отца, тот беззаконник и Он этого человека не знает. Обратимся вновь к переводу епископа Кассиана. «Не всякий говорящий Мне: „Господи! Господи!” войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего, Который на небесах. Многие скажут Мне в тот день: „Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем много чудес совершили?“ И тогда объявлю им: „Я никогда не знал вас: удалитесь от Меня, делающие беззаконие”» (Мф. 7, 21-23). Может быть, действительно, будут люди, которые возомнят о себе, что они пророчествовали от имени Божия. Однако даже если бы они искренно были в этом убеждены и даже если бы действительно пророчествовали, но при этом совершали бы беззаконие — а закон, то есть воля Божия, известен нам из Священного Писания и Предания, — то Господь сказал бы, что Он их не знает, и прогнал бы прочь. Значит, даже если бы какой-нибудь человек был пророком или чудотворцем, мы должны предпочесть его пророчествам слово Божие и не поддаваться никаким соблазнам, должны учиться трезво смотреть на вещи, не внимая страхам и слухам, соизмеряя то, что мы слышим, с Божественным Откровением. Оно никогда не будет повреждено, никогда не может быть ничем дополнено, ибо в нем содержится полнота истины, через него нам говорит Господь. Из него мы должны узнавать волю Божию, следовать ей и укрепляться в вере.

Итак, мы видим, что присвоение человеку насильно или без его ведома каких-либо средств учета, может быть и явно отвратительных, небогоугодных вещей, даже если бы это действительно была печать антихриста, не имеет никакого значения. Имеет значение лишь добровольное, осознанное подчинение, то есть перемена ума. Что такое печать на лбу? Не нужно сразу представлять себе печать или клеймо в прямом смысле слова. Мы не знаем, каким техническим средством это будет достигнуто на самом деле и будет ли это вообще чем-то внешним. Важно то, что человек поменяет свой образ мыслей, это и явится печатью антихриста, клеймом антихриста на челе человека. Это же самое клеймо на руке означает образ действий: например, человек думает правильно, но из-за страха или каких-то других соображений действует человекоугодливо и грешит. Поэтому апостол Иоанн Богослов и изображает подчинение антихристу как печать на челе и на правой руке, подразумевая образ действий и образ мыслей, — вот чего мы должны бояться и остерегаться, а не чего-то внешнего.

То, что сейчас происходит, граничит с нелепостью. «Всё это было бы смешно, — как сказал поэт, — когда бы не было так грустно». Как, например, вы думаете, можно избавиться от печати антихриста, якобы содержащейся в паспорте? Берете микроволновку, кладете в нее паспорт, он «прожаривается» — и всё, печать антихриста исчезла, паспортом можно смело пользоваться. Конечно, на самом деле паспорт не прожаривается, а вот чип с информацией действительно портится. Но обратите внимание на то, что в этом случае нужно прибегнуть к достижению современной цивилизации, использовать микроволновую печь, которая, скорее всего, имеет на себе штрихкод. А как же тогда ее купить? Неразрешимая дилемма. Заметьте, люди не хотят пользоваться обыкновенной сковородой — она печать антихриста не устраняет, нужна именно микроволновка. Они ведь появились недавно. Во времена моей молодости никто и не слышал о таких устройствах. А теперь вот что, оказывается, нужно делать… Так люди превращают себя в посмешище.

Представьте себе, что такой «православный» начнет проповедовать оглупленное, искаженное Православие неверующему человеку: будет ему рассказывать про микроволновку, про паспорта, про то, как уничтожать печать антихриста. Как нормальный человек на это отреагирует? Люди будут отвращаться от Церкви, скажут: «Да там же сумасшедшие, как туда можно пойти?» Таким образом, помимо того что такие «ревнители Православия» вредят сами себе, они еще и других соблазняют.

Приведу такой пример, может быть более страшный. Когда мы были на Святой Земле, мы познакомились в гостинице с одним охранником. Он выходец из России, еврей, является членом секты «Мессианские евреи». По догматике она похожа на секту баптистов, только с некоторым национальным оттенком, поэтому они называют себя не христианами, а мессианскими евреями — как бы на еврейский лад: заменили слово «Христос» на слово «Мессия». Как же он стал сектантом? Он жил в России, где-то в Сибири. Заинтересовался христианством, естественно в первую очередь Православием. У него были православные друзья, и он обратился к ним за помощью, чтобы они дали ему какую-нибудь литературу. И эти его добрые, милые друзья дали ему почитать в качестве апологетической литературы «Протоколы сионских мудрецов». Тот прочитал, и эффект, естественно, получился обратный — он стал испытывать к Православию отвращение. Он о «еврейском заговоре» никогда ничего не слышал: евреи про него узнают, как правило, не от евреев. Постоянно находясь среди представителей своей нации, они ни о чем таком и не знают. И вдруг какой-нибудь русский или украинец дает книгу и говорит: «Вот у вас что творится». Какая реакция должна быть у человека? Что он должен делать? Сказать: «Да, точно, у нас это творится», когда он знает, что ничего подобного нет? Естественно, человек от Православия отвратился. Он тянулся к Церкви, его от нее оттолкнули, и он попал в секту. Вот результат проповеди так называемых ревнителей Православия. Но по сути это ведь не Православие, а сектантство. И эти сектанты, рядясь в православные одежды, являются соблазном для многих и многих людей — и сами сходят со спасительного пути, и других соблазняют, представляя Православную Церковь как собрание, мягко говоря, нетрезвомыслящих людей.

Поэтому нетрезвое отношение к ИНН, паспортам, штрихкодам — это не столь безобидная и смешная вещь. Это действительно опасная тенденция. Как выразился А. Л. Дворкин по поводу события в Пензенской области, в ближайшее время может «рвануть» и в других местах — слишком распространилась эта нелепость. Мы должны укрепиться в трезвомыслии и, несмотря ни на что и ни на кого, следовать исключительно святоотеческому Преданию. Утверждаясь на нем, мы будем истинно православными, а не лжеревнителями, которые вместо того чтобы заниматься своей душой и помогать другим людям, наоборот, смущают их, уводят от созерцания и изучения своей души, от борьбы с грехами — к призракам, к борьбе с ветряными мельницами, как это делал небезызвестный Дон Кихот. Такие люди приносят много вреда себе, своим близким и компрометируют Святую Православную Церковь. Аминь.

Кто такой духовник, и нужен ли он мирянину? Как правильно исповедоваться? Что должен сделать человек, чтобы получить от священника правильный совет? На эти и другие вопросы отвечает Духовник Ново-Тихвинского женского монастыря и Свято-Косьминской мужской пустыни .

– Отец Авраам, кто такой ? Чем он отличается от обычного приходского священника, к которому идут на исповедь?

– Духовник должен обладать особым даром, который считается высшим в православной аскетической традиции, – рассуждением. Любой священник может совершать Таинства, но не всякий, даже и ревностный, священник имеет рассуждение.

В Греческой Церкви, например, существует такая практика: там духовники назначаются, и только они и могут принимать исповедь. В Русской Церкви иная традиция. Но в любом случае, главное, что можно посоветовать тем, кто желает найти духовника, – чтобы они искали человека, имеющего жизненный опыт, рассудительного и здравомыслящего.

И нужно понимать при этом, что дар рассуждения может проявляться в разной степени: одно дело – рассуждение богоносного старца, подвижника, а другое дело рассуждение простого духовника, тем более исповедующего мирян.

– А вообще нужен ли мирянину духовник?

– Конечно, мирянину желательно иметь духовника. Однако нужно помнить один важный момент. Люди часто обращаются к духовникам, прося совета в практических, житейских вопросах. Но духовник – в этом не советчик. Например, инженер спрашивает о чем-то в связи со своей профессиональной деятельностью. Но священник в этой области может быть некомпетентен, и потому не должен ничего советовать.

Это должны понимать и сам духовник, и духовное чадо. Духовник – специалист в нравственной области. Он нужен для того, чтобы помогать христианину рассматривать любую жизненную ситуацию с духовно-нравственной точки зрения.

– Чему скорее должен учить своего прихожанина священник - послушанию или самостоятельности и ответственности?

– И тому, и другому. Необходимо и послушание, во всем нужен совет. Но нужно учить человека и самостоятельности, потому что не может духовник непрестанно, так сказать, быть на связи со своим духовным чадом, чтобы дать ему в любое время нужный совет.

В принципе, послушание и является средством к тому, чтобы приучить человека к самостоятельности и ответственности. Не нужно противопоставлять эти две вещи. Когда человек через послушание приобретает навык к нравственной жизни, он потом может и самостоятельно сделать нравственный выбор для того, чтобы избежать греха и поступить добродетельно.

– Нужна ли мирянину добродетель послушания, и в чем она должна состоять?

– Конечно, мирянин должен слушаться священника, но не для проформы и не потому, что просто так нужно. Послушание необходимо для того, чтобы тебе подсказали, как вести себя по-христиански в той или иной жизненной ситуации, причем подсказал человек, который обладает большим, чем у тебя, рассуждением. Вот в чем ценность духовника.

Собственно, следовало бы говорить не о том, нужна ли мирянину добродетель послушания. Правильнее было бы так спросить: нужно ли мирянину жить по-христиански? Если он христианин, то это естественно вытекает из его возвышенного звания. Но не всегда мы можем самостоятельно разобраться и правильно применить ту или иную заповедь к определенным обстоятельствам жизни. И поэтому нам нужен советчик в этом отношении, более опытный человек.

Желательно, чтобы это был духовник, но иногда, в исключительных случаях это может быть какой-нибудь добродетельный рассудительный мирянин, наш духовный друг. Есть такая пословица, очень мудрая: «С кем поведешься, от того и наберешься». По рассуждению , если мы дружим с людьми благочестивыми, это показывает, что мы и сами благочестивые.

Собственно, послушание – это ревность к тому, чтобы жить нравственно. И понятно, что это необходимо. А духовник – это наш старший товарищ, который превосходит нас по рассуждению, и мы поэтому прибегаем к нему за советом.

– А вообще в наше время добродетель послушания возможна? писал об «оскудении живых сосудов Божественной благодати», из-за чего послушание в классическом понимании стало невозможно. С другой стороны, говорил о том, что послушание – это таинство. Где истина?

– Послушание – это вещь, без которой существовать нельзя. Ведь мы слушаемся не только духовника. Мы слушаемся наших начальников, наших родителей, наших друзей. И если мы будем слушаться начальника, старательно и ревностно, для того чтобы сделать карьеру, а духовника слушаться не будем, то это значит – в нашей жизни явный перекос. Если мы слушаемся друзей в каких-то житейских ситуациях, а мнением духовника пренебрегаем, то это еще более сильный перекос. Поэтому без добродетели послушания обойтись невозможно.

Другое дело – как ее понимать. Если мы вспомним, что говорит святитель Игнатий о послушании, то увидим, что он не отрицает его, как считают некоторые, но ограничивает, объясняя, что не во всех случаях можно беспрекословно слушаться своего духовного руководителя. В то же самое время он говорит о пользе откровения помыслов, о послушании старшим в монастыре.

Еще он говорит, что по причине истинного послушания дьявол может даже брань возбуждать. Он пишет: если так случилось, что ты нашел истинного руководителя, то это уже служит для дьявола поводом, чтобы воздвигнуть брань. Поэтому мы не должны говорить, что добродетель послушания невозможна в наше время. Невозможно в наше время беспрекословное повиновение. И святитель Игнатий не отрицал полностью послушание, но говорил об общем порядке вещей в связи с тем, что истинных духовных руководителей стало мало.

В особенности мирянину невозможно найти такого человека, которого можно было бы беспрекословно слушаться. Поэтому нужно воспринимать духовника как советчика, как более опытного человека. А не так, чтобы просто делать всё, что он говорит, ничего ему не растолковывая, не объясняя свою ситуацию.

Это можно сравнить для образности с тем, что происходит в других областях нашей жизни. Нужна ли человеку медицина? Конечно, нужна. Но это не значит, что если мы обратились к врачу, то он сразу нас вылечит. Бывают у врачей ошибки, бывают более опытные и менее опытные врачи. Но из-за этого мы не перечеркиваем медицину. Нужно искать врача поопытнее, понимать, что врач не сразу может назначить необходимое лекарство, он подбирает его постепенно.

В каком смысле мы говорим, что нужна медицина и нужен врач, в таком же смысле нужно послушание и нужен духовник. Рассчитывать же на то, что обыкновенный священник будет обладать пророческим даром, – это было бы самонадеянно. Да мы, наверно, даже и такого человека не послушались бы и, вполне может быть, что большему подверглись бы осуждению от Бога за то, что, столкнувшись с таким человеком, проявляли своеволие. А так нам оказывается большее снисхождение.

– Что такое “откровение помыслов”, кому и для чего оно нужно?

– Это особый вид послушания, который приличествует монашествующим: когда человек рассказывает не только о своих поступках, но обо всей внутренней жизни, постоянно находясь во внимании самому себе. Эта добродетель мирянам несвойственна, да и не нужна.

Если бы даже они захотели, то не смогли бы этого делать, потому что, находясь в постоянной деятельности, или, как принято говорить, в мирской суете, они не могут столь внимательно следить за собой. Да и возможности постоянно открывать свои помыслы духовнику у них нет. Если они могут видеться со своим духовником раз в неделю, то это можно считать за счастье. Рассказывать же ему за целую неделю всё, что мы переживали внутренне, это было бы отягощение и ему, и нам.

– Как научиться следить за мелкими каждодневными грехами и помыслами? Как при этом «не оцеживать комара и не поглощать верблюда»? Ведь зачастую мы мелочи замечаем, а жестокосердия, гордыни, равнодушия – нет…

– Тут должно быть разумное отношение, чтобы не поддаваться чрезмерной внимательности. Это не приличествует людям, живущим в миру. Действительно может получиться так, что они будут оцеживать комара и всякие свои мысли перебирать, будут погружены внутрь себя, и в то же самое время не будут следить за своими поступками.

Нужно следить не за мелочами, а за тем, что навязчиво действует в нашем уме. Если навязался какой-то помысел, значит, его нужно исповедать. Если мы совершили какой-то проступок, значит, о нем нужно рассказать духовнику и быть готовыми выслушать от него замечание и, может быть, даже получить епитимию. То есть следить за собой нужно, но не впадать в чрезмерную мнительность.

Мнительность – это такая кажущаяся добродетель, когда нам представляется, будто мы внимательно за собой следим, каемся, а на самом деле мы просто провоцируем чрезмерную мыслительную деятельность.

– Как должна проходить правильная исповедь?

– Исповедь должна быть краткой и конкретной. Мне кажется, в этих двух словах заключен ответ, что такое правильная исповедь. Если мы будем говорить чрезмерно подробно, то можем на какую-то второстепенную вещь обратить внимание, а самое главное упустить. Не нужно рассказывать о каких-то сопутствующих обстоятельствах, если они не имеют прямого отношения к тому, что мы исповедуем.

В то же самое время нужно говорить конкретно, то есть точно говорить о том или ином грехе, который мы совершили, или о вопросе, который нас волнует. Потому что если мы будем расплывчато рассказывать, то тогда духовник нас не поймет. И тогда по нашей собственной вине, именно по причине того, что мы говорим слишком пространно и неточно, может получиться, что духовник даст нам неправильный совет. И виноват будет не он, а наше чрезмерно мнительное отношение к тому, что с нами происходит.

– Как быть, если головой знаешь, что поступаешь дурно, а сердцем этого не чувствуешь?

– Если человек знает, что поступает дурно, то, хотя сердце его и молчит, это уже какой-то шаг навстречу покаянию. По крайней мере, будем каяться в том, что мы осознаем как грех. А постепенно придет и сочувствие к добродетели, и появится отвращение ко греху. Если же мы будем искать сразу высшей степени, пренебрегая той, на которой мы стоим, то мы можем и вовсе никак не продвинуться. Будем стоять на месте, и никакого движения в смысле нравственного развития у нас не будет.

– Какие грехи сегодня самые опасные и распространенные, как Вам кажется?

– Я считаю, что это, во-первых, грех самонадеянности, или, как мы иначе ее называем, гордость, и, во-вторых, грех нерадения, или, иначе, лень. Лень в духовно-нравственном отношении. От этих двух грехов происходят все прочие.

За гордость нас оставляет благодать, и мы находимся в опасности впасть в блудные грехи, пьянство и многое другое совершить, о чем мы понимаем, что это плохо, но не можем удержаться, водоворот страсти нас увлекает. И все это оттого, что гордость лишила нас благодатного покрова.

Нерадение тоже чрезвычайно опасно, потому что мы ждем, когда всё само собой произойдет, не проявляем ревности, самопонуждения, и поэтому также можем впасть в самые страшные грехи.

До тех пор это всё будет происходить, пока мы не поймем, что нужно, с одной стороны, смиряться и искать помощи у единого Бога, понимая свое совершенное бессилие, с другой стороны – нужно крайнее понуждение себя, ведь если мы сами ничего делать не будем, то Бог нам не поможет. Как говорит преподобный Пимен Великий: если мы будем бороться, то и Господь будет поборать за нас, а если мы будем бездеятельны, то и Господь нам не поможет.

Продолжаем публикацию бесед схиархимандрита Авраама (Рейдмана), духовника Ново-Тихвинского монастыря, которые проводились с мирянами и монашествующими на протяжении последних 15 лет. В этой беседе речь пойдет о том, что мешает нам воспринимать действительность в ее истинном свете.

Схиархимандрит Авраам (Рейдман)

Всем известно следующее изречение Спасителя: От сердца человеческа помышления злая исходят: прелюбодеяния, любодеяния, убийства, татьбы, лихоимства, обиды, лукавствия, лесть, студодеяния, око лукаво, хула, гордыня, безумство (Мк. 7, 21-22). Я хотел бы сегодня обратить ваше внимание на один пункт из этого перечисления, а именно — око лукаво. Получается, от сердца человеческа исходит… око лукаво. Как это понять?

Если выразить ту же мысль современным языком, можно было бы сказать, что из сердца исходит неправильный, лукавый взгляд на вещи. Об этом неправильном взгляде мне и хочется с вами поговорить. Иными словами, мы будем рассуждать сегодня о духовной слепоте, или об извращении духовного зрения.

Нам кажется, что если у нас есть зрение, значит, мы видим вещи такими, какие они есть на самом деле. Однако это не так. Мы зачастую даже не осознаём, насколько искаженно смотрим на действительность. Некоторые вещи кажутся нам совершенно очевидными, и когда с нами кто-то пытается спорить, мы кипятимся: «Вы что? Ничего не понимаете, что ли?!» А если разобраться подробнее, откуда в нас этот взгляд на вещи, то обнаружится, что мы впитали это из книг, фильмов и даже школьных уроков.

Мы не придаем значения тем впечатлениям, которые формировали нас с детства: «Подумаешь, школа! Я ничего уже и не помню, что там преподавали». Нет. Мы можем не помнить, но мы думаем так, как нас научили. Мы не можем обосновать свой образ мысли, а он зачастую произрастает из неправильного, нерелигиозного воспитания, от общения с людьми, чуждыми Церкви.

Но главная причина искаженного видения действительности, конечно же, в нашей страстности. Человек, поддавшийся той или иной страсти: гордости, гневу, зависти, видит все до такой степени превратно, что иногда не замечает очевидного, и, наоборот, воспринимает как реальность нечто несуществующее. Он разгневался — и видит кругом одних врагов, так или иначе, нарочно или неосознанно вредящих именно ему. И даже сами внешние обстоятельства, скажем погода, воспринимаются им как враждебные.

Он поддался отчаянию или унынию — и видит в каждом предмете повод для того, чтобы впасть в депрессию. Какая-нибудь мелочь, которую человек, находящийся в ровном душевном состоянии, не заметит, воспринимается им как ужасная скорбь. А если страсть в человеке обратилась в навык, то мир в его глазах все более искажается, так что это уже граничит с душевной болезнью. Он, например, до такой степени привыкает видеть кругом мнимых врагов, что подозревает в злонамеренности и правительство, и сотрудников по работе, и соседей, и членов семьи, и случайных прохожих…

Страсти действуют в нас так лукаво и мощно, что мы, сами того не понимая, вместо уродства видим красоту, а вместо красоты — уродство, вместо доброты — зло, вместо лжи — правду. Все, все, все, что нас окружает: и природа, и люди, и внутреннее наше состояние, и отношения между людьми, — все подвергается грубейшему искажению в зависимости от нашего состояния.

Находящийся под действием страсти подобен пьяному: ему говоришь здравые вещи, а он не может их воспринять, имея глаза, не видит, и, имея уши, не слышит. Греховная скверна, бьющая из сердца, как некий грязевой источник, совершенно заполняет человека и не дает ему воспринимать чистые и ясные истины. Как бы здраво и умно ты ни говорил, какие бы доводы ни приводил, даже если бы и чудо сотворил, все равно не переубедишь такого человека, потому что он увлечен страстью, как могучим потоком, и совершенно ничего не видит. Он становится как безумный, который галлюцинации принимает за действительность.

Прекрасный пример этому приводит преподобный авва Дорофей. Один монах, поддавшись страсти осуждения, вообразил, что некий брат приступает ко Святому Причащению, поев фруктов в саду. Монах рассказал об этом игумену, и тот отозвал брата в сторону, когда он подходил к Чаше, что, конечно, было неприятно. Но игумен не мог допустить до Причастия человека, проявляющего такое неблагоговение к Таинству. Он стал расспрашивать брата, и выяснилось, что тот пришел на службу прямо с послушания, а до этого его вообще не было в обители. Тому монаху только показалось, что он видел его в саду.

Иногда такое ослепление, помрачение ума доходит до крайностей. Например, на Востоке существуют учения, согласно которым действительность призрачна. Будда учил, что сознание человека образовано случайным сочетанием неких психических частиц, своего рода атомов, но не материальных, а духовных. Действительности как таковой нет, а есть только деятельность сознания. Когда человек осознаёт это, то тогда, пусть все вокруг плохо, все наполнено страданием, но частицы становятся на свои места, сознание прекращается и наступает блаженство, нирвана. Правда, кто блаженствует, непонятно: ведь никого нет.

Это пример того, как можно дойти до столь абсурдного восприятия действительности — полного ее отрицания. Вот что может сделать с человеком страсть! В буддизме это настолько очевидно, что его даже называют религией отчаяния.

Примеры поведения человека, помраченного страстью, каждый может вспомнить даже из собственной жизни. А я сейчас приведу пример из Евангелия. Вспомните ту удивительную вечерю в Вифании, на которой Господь вкушал пищу вместе с Лазарем, которого Он воскресил из мертвых. Это же было уму непостижимо, это было живое свидетельство величайшего из чудес, сотворенных Господом Иисусом Христом. Это понимали и чувствовали все апостолы, возлежавшие на этой вечере.

Но Иуда, который тоже присутствовал при воскрешении Лазаря, словно не видит того, что видят все, не осознает того, что происходит. Он думает только о том, что лишился денег, которые Мария потратила на миро для Господа и которые он мог бы украсть, если бы их опустили в его денежный ящик. Ему все равно, что здесь присутствует воскресший Лазарь, сердце его занято другим: он подсчитывает свои убытки. Сребролюбие настолько исказило в глазах Иуды действительность, что он не способен увидеть даже величайшее чудо.

Нечто подобное происходило и с книжниками и фарисеями. В словах Господа была такая сила убеждения, что даже книжники, будучи людьми образованными, не могли Ему прекословить. Но, несмотря на это, противились проповеди Спасителя, потому что под действием страстей, прежде всего гордости и тщеславия, пришли в состояние совершенной духовной слепоты и глухоты. Спаситель так и говорит о них: Слухом услышите — и не уразумеете, и глазами смотреть будете — и не увидите. Мы не можем сказать, что эти слова относятся только к фарисеям и прочим иудеям, которые не приняли проповеди Спасителя. К сожалению, они могут быть отнесены и к любому из нас, православных христиан, если мы христианами только называемся.

Люди, не принявшие Евангелия, слепы, пусть даже они, по человеческому рассуждению, имеют необыкновенные умственные способности. Но и мы, православные христиане, также можем стать слепыми, если будем следовать христианскому учению формально, если будем поддаваться действию своих страстей. Мы нередко кичимся тем, что мы христиане, что мы много знаем, мы считаем себя даже способными вести за собой и других, а на деле являемся слепцами, которые хотят стать поводырями других слепцов.

А бывает наоборот: люди простые, мало что знающие, заурядные, ограниченные благодаря просвещению благодати, благодаря искреннему, последовательному, полному восприятию евангельского учения, становятся зрячими, начинают видеть всё в истинном свете, становятся учителями и вождями слепых, имея на это право. Каковыми были и , и их ученики, так называемые мужи апостольские, и святые отцы, и все подвижники благочестия с древних времен и до наших дней.

Как же приобрести правильный взгляд на вещи, как освободиться от этой пелены, потемняющей наш ум? Для этого надо, во-первых, осознавать, что мы подвержены этой болезни, и потому смотреть на себя трезво, всегда оглядываться, задавая себе вопрос: «Может быть, я не принимаю того, что мне говорят, по той причине, что во мне действует какая-то страсть? Может быть, я сам виноват?»

Во-вторых, нужно очищать свое сердце, очищать его молитвой, очищать его трезвением. Постепенно избавляясь от оскверняющих нас помыслов, мы очистим и наш ум, то есть око, сделаем его простым. Тогда мы научимся смотреть на вещи не по-своему, не своим разумом, помраченным страстями, научимся воспринимать их не так, как велит наше греховное сердце, которому верить нельзя, а будем всё воспринимать так, как учил Господь наш Иисус Христос, как и сейчас Он учит нас через Свое святое Евангелие, через благовестие. Мы никогда не исправимся, если не приложим усилий к тому, чтобы приобрести христианский здравый смысл, чистый, правильный взгляд на вещи, такой, что будем думать не по-своему, а по-святоотечески.

Оригинальность мышления и вообще оригинальность в каком бы то ни было отношении, к которой стремятся в миру, совершенно чужда христианству. Мы ее презираем, видим в ней , с одной стороны, глупую и детскую, с другой — весьма опасную и губительную. Никакие оригинальность и исключительность нам не нужны, мы должны стремиться к тому, чтобы каждый из нас приобрел ум Христов, как апостол Павел говорил о себе и о других апостолах: Мы имеем ум Христов. Стяжавшие такой ум смогут правильно увидеть прежде всего самих себя, свой жизненный путь.

Еще раз повторю: смысл сегодняшнего наставления состоит в том, чтобы мы трезвились и каждый свой шаг сверяли с Евангелием. Через подвиг внутреннего очищения мы должны приобрести, по выражению Спасителя, око просто, тогда и наша духовная жизнь станет светлой, и мы будем изнутри просвещаемы светом.

Вопрос. Вы говорите, что мы смотрим на вещи искаженно. Но ведь у нас есть здравый смысл, неужели нельзя им руководствоваться в жизни?

Ответ. Иногда можно, в каких-то житейских ситуациях. Но надо понимать, что этот так называемый здравый смысл нуждается в пересмотре и очищении его Евангелием. Наш здравый смысл, иначе жизненный опыт, основан иногда на повторяющихся ошибках, заставляющих нас приобрести какие-то навыки, какое-то правильное отношение к вещам, но очень часто здесь примешивается и наш характера, а наш характер — это, как правило, совокупность всевозможных страстей. Конечно, там есть и добрые наклонности, но в человеке добро смешано со злом, как говорит . И у каждого из нас, в соответствии с характером, получается свой здравый смысл.

Почему мы все, имея здравый смысл, не можем найти общий язык друг с другом? Конечно же, по той причине, что на самом деле он никакой не здравый. На самом деле здесь сталкиваются разные страсти разных людей. И поэтому иногда мы, как нам кажется, здраво рассуждая, на самом деле оправдываем свою страсть. Нам кажется под действием страсти, что другого вывода нельзя сделать. Иначе поступить невозможно. Сказать иначе никак нельзя. А на самом деле это не обстоятельства заставляют нас так себя вести, а наше внутренне состояние.

Зададимся вопросом, и пусть тот же здравый смысл нам подскажет: почему на одни и те же обстоятельства разные люди реагируют по-разному? Если так уж эти обстоятельства непререкаемы и так они толкают нас к единственно правильному решению, то почему же мы видим огромное разнообразие реакций человека на обстоятельства. Именно потому, что страстность наша заставляет нас совершенно по-разному видеть события, совершенно по-разному их объяснять, интерпретировать и по-разному реагировать на них.

Вопрос. Я чаще смотрю на вещи не по-евангельски, а по-своему, из страха, что иначе мне придется потерпеть какое-то неудобство или ущерб.

Ответ. Да, во многих случаях действительно придется потерпеть какой-то ущерб. Нам удобнее, скажем, для того, чтобы удовлетворить какую-то свою страсть, поступить так то, а Евангелие говорит: «Нет, этого нельзя делать», и мы, поступая по заповеди, остаемся, допустим, голодными, или обманутыми, или обиженными. Это обязательно будет, и тут необходима борьба с собой. Но зато когда мы борьбу эту выдерживаем и побеждаем себя, то ощущаем все больше и больше благодати, чувствуем такое утешение, что готовы и вообще от всего отказаться.

Вопрос. В момент действия страсти не понимаешь, что с этим надо бороться, все помыслы кажутся самыми справедливыми: ропот, обида, тщеславие и прочее. Как это преодолеть?

Ответ. Это от неопытности. Мы не видим страсти в тот момент, когда она начинает в нас действовать, когда мы начинаем соблазняться. А сила соблазна именно в том, что он убеждает, что в данной ситуации по-другому поступить невозможно: «Как не соблазниться этой женщиной, если она такая красивая?» Или: «Как на него не рассердиться, когда он сказал то-то и то-то?» Нам кажется, что все наши доводы в этом случае совершенно очевидны и убедительны.

Как с этим бороться? Всегда помнить о Евангелии, читать его каждый день. Читать святых отцов, которые объясняют нам действие страстей. И когда мы будем содержать в памяти евангельские заповеди и святоотеческие наставления, то сможем распознавать, как в нас действуют страсти, и научимся с ними бороться. Но, конечно же, главное — это молитва. Если мы не будем молиться, то все наши теоретические знания окажутся мертвыми.

Без молитвы, в особенности молитвы Иисусовой, чтение святых отцов превращается в китайскую грамоту, мы там на самом деле ничего не поймем. И будем похожи на человека, у которого на полке стоит много книг на иностранном языке, корешки красивые, а читать он их не может. Чтение, повторю, необходимо, но только вместе с молитвой.