Территория кровельщика / Материалы / Герой Советского Союза Василий Мичурин: «Победу одерживает не армия, а народ. Василий Сергеевич Мичурин: биография

Герой Советского Союза Василий Мичурин: «Победу одерживает не армия, а народ. Василий Сергеевич Мичурин: биография

07.04.2024

100-лет отмечает сегодня Герой Советского Союза Мичурин Василий Сергеевич

Василий Сергеевич родился 28 июля 1916 года в деревне Кузьмино Ярославской губернии (ныне Судиславский район Костромской области).

В 1939 году был призван в Красную Армию.

В феврале 1940 года близ хутора Мэро (ныне Выборгский район Ленинградской области), взводу (3 пулемётных расчёта: 15 человек и три станковых пулемёта) была поставлена задача занять оборонительную позицию на правом фланге батальона и отразить предполагаемую атаку противника (батальон выдвинулся далеко вглубь противника). В ночь с 11 на 12 февраля взвод вброд перешёл реку Пуннус-Йоки, и занял оборону. Завязался бой. Командира ранили. Василий Мичурин принял командование на себя... Атаки продолжались всю ночь. Гибли товарищи… Чтобы сдержать наступление и «показать» противнику, что огневые точки живы, красноармейцу Мичурину пришлось перебегать от пулемёта к пулемёту и давить на гашетку. Так были отражены шесть атак противника. Поставленная задача была выполнена - финляндские войска так и не смогли отрезать и взять в кольцо батальон.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1940 года за образцовое выполнение боевых заданий и проявленные при этом отвагу и геройство красноармейцу Мичурину Василию Сергеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали „Золотая Звезда“, которые он получил 27 апреля 1940 года в Кремле.

В период Великой Отечественной войны Василий Сергеевич участвовал в боях за освобождение Гомеля, Слуцка, Старых Дорог, Барановичей, воевал в Польше, Восточной Пруссии, штурмовал Берлин.

В отставку Василий Сергеевич Мичурин вышел в 1973 году в звании полковника.

Поздравить юбиляра в Белорусский государственный музей Великой Отечественной войны пришли помощник Президента - главный инспектор по городу Минску Александр Якобсон, Заместитель премьер-министра Наталья Кочанова, заместитель Министра труда и социальной защиты Александр Румак, председатель Мингорисполкома Андрей Шорец, помощник Министра обороны по идеологической работе в Вооруженных Силах - начальник главного управления идеологической работы Министерства обороны Александр Гура, председатель Республиканского Совета Белорусского общественного объединения ветеранов Иван Гордейчик, представители общественных объединений и политических партий, молодежных движений.

По состоянию на 1 июля 2016 года в республике проживало 12,9 тыс. ветеранов Великой Отечественной войны. Среди них два Героя Советского Союза: Мичурин Василий Сергеевич и Кустов Иван Ильич, которые живут в г. Минске.

Василий Сергеевич Мичурин родился 15 (28) июля 1916 года в деревне Кузьмино Ярославской губернии (ныне Судиславский район Костромской области) в крестьянской многодетной семье. Русский. Отец - Мичурин Сергей Васильевич, мать - Мичурина (Смирнова) Анна Михайловна.

Учиться Василий пошёл в возрасте 10 лет, окончил 4 класса начальной школы и продолжил обучение в ШКМ - школе колхозной молодёжи, которая находилась в Кабановском селе, в 7 км от дер. Кузьмино. Там вступил в комсомол. После окончания школы, по решению бюро райкома комсомола, был направлен на Воронскую машинно-тракторную станцию (МТС) агротехником, где проработал два года.

В 1937 году Василий первый раз призывался в армию. Призыв был не большой, около 15 человек со всей области, но были отобраны только 2 человека для прохождения службы, по потребности того времени, со специальностью тракторист и кузнец. После отклонения призывной комиссией Василий уехал в Ленинград, где уже жили и работали на стройке отец и брат.

После реформы армии в 1939 году был вызван в военкомат и предупреждён о запрете на выезд. В том же 1939 был повторно призван в Красную Армию и направлен для прохождения службы в город Горький, где в сентябре-ноябре осваивал легендарный «максим» в пулемётной роте. В пулемётном расчете (состав 4 человека) был первым номером - наводчиком. Призывник Василий Мичурин 5 декабря принял присягу. Был избран комсоргом, а уже 19 декабря красноармеец В. Мичурин, пулемётчик 271-го мотострелкового полка 17-й мотострелковой дивизии, ехал в эшелоне с такими же «необстрелянными» бойцами в сторону Финляндии, на Северо-Западный фронт.

Подвиг

В конце декабря 1939 эшелоны прибыли в Ленинград. Красноармейцы 271-го мотострелкового полка 17-й мотострелковой дивизии вошли в состав 13-й армии и в пешем порядке двинулись в сторону Карельского перешейка, на передовую линию фронта. Вступили в бой практически с марша - 11 февраля 1940 в 10.00 утра пошли в наступление и заняли рощу «Язык» (условное военное название объекта).

Взводу (3 пулемётных расчёта: 15 человек и три станковых пулемёта) была поставлена задача занять оборонительную позицию на правом фланге батальона и отразить предполагаемую атаку противника (батальон выдвинулся далеко вглубь противника). В ночь с 11 на 12 февраля взвод вброд (это в жуткий мороз!) перешёл реку Пуннус-Йоки, близ хутора Мэро (ныне Выборгский район Ленинградской области) и занял оборону: в воронке от 500-килограммовой разорвавшейся бомбы по радиусу расставили пулемёты и к двум часам ночи окопались. Около трёх завязался бой. Командира ранили. Василий Мичурин принял командование на себя. Стрелять можно было только с близкого расстояния, чтоб наверняка - атакующие были в белых маскхалатах и хорошо владели русским языком. Атаки продолжались всю ночь, пулемётные очереди не стихали до утра. Противник наступал с остервенением: били минометы, рвались гранаты… Погибли товарищи (Хмельницкий, Окунев, Майоров…). Чтобы сдержать наступление и «показать» противнику, что огневые точки живы, красноармейцу В. Мичурину пришлось перебегать от пулемёта к пулемёту и давить на гашетку. Так были отражены шесть (!) атак противника. Когда подоспела подмога, в живых остались только двое: Василий и серьёзно раненый Александр Королев, но поставленная задача была выполнена - финляндские войска так и не смогли отрезать и взять в кольцо батальон.

12 февраля, после изнурительных ночных боёв, Василий Сергеевич был отправлен отдыхать на наблюдательный пункт - обычная траншея, неглубокий ров. Спали в траншеях: морозы стояли такие, что невозможно было выкопать землянки. Кругом жуткая картина: много обмороженных, раненых, но отдохнуть и элементарно выспаться не получилось - внезапно началась массированная атака финнов, завязался бой, но Василий успел выскочить из траншеи, найти ближайший пулемёт и вступить в бой вместо убитого пулемётчика. Такими были боевые будни красноармейца Василия Мичурина, который в составе 13-й армии воевал до 13 марта 1940, то есть того дня, когда СССР с Финляндией заключила мирный договор. Он хорошо помнит тот день: стоял холодный март, красноармейцы лежали на огневой позиции и вдруг видят - бежит солдат и кричит: «Прекратить огонь!»… Решили, что парень сошел с ума… На войне это часто бывало… но! затихла стрельба, финны вылезли на бруствер и замерли, потом их построили и увели. Оказывается, подписан мирный договор, конец войне.

За события, которые разворачивались 11-12 февраля 1940 года на Карельском перешейке в период Зимней войны, Мичурину Василию Сергеевичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

О награждении герой узнал от своих товарищей и комиссара, который вызвал его к себе и сказал: «Поздравляю, Василий Сергеевич, вас наградили самой высокой наградой. Вы - Герой Советского Союза!» Он не мог поверить, ведь в то время только летчики героями становились, а тут - пулемётчик! Только после сообщения по радио и публикаций в прессе пришло осознание того, что совершил действительно нечто из ряда вон выходящее. В сообщении говорилось: «Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1940 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной и проявленные при этом отвагу и геройство красноармейцу Мичурину Василию Сергеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали „Золотая Звезда“ (№ 308)».

25 апреля 1940 года В. С. Мичурин и ещё трое представленных к высшей награде товарищей выехали в Москву. В Кремль прибыли 27 апреля, уже был выписан пропуск и приглашение в Георгиевский зал, где, помимо участников советско-финской войны, присутствовали отличившиеся в боях на озере Хасан и реке Халхин-Гол (необъявленная война между СССР и Японией в период 1938-1939 годов). Зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР секретарь Президиума Центрального Исполнительного Комитета Горкин Александр Фёдорович, а Почётную грамоту Президиума Верховного Совета, награды и купоны на получение 50 рублей в месяц в течение 5 лет (!) вручил сам «всесоюзный староста», Председатель Верховного Совета Михаил Иванович Калинин. После вручения награды Василий Сергеевич вернулся в свой 271-й полк, на место дислокации 17-й мотострелковой дивизии, в город Горький. Затем весь полк был направлен в город Павлово-на-Оке. Далее были летние лагеря под Гороховцом, небольшим городом России во Владимирской области. В июле 1940 - снова погрузка в эшелоны и отправка под Псков - началось стягивание войск Красной Армии на границы Прибалтики. Всё обошлось без вооружённого конфликта, их эшелон оказался «лишним» - простояли три дня на запасных путях и были отправлены в Житомир, до сентября изучать боевую подготовку, затем новый пункт назначения - г. Полоцк, Белорусский военный округ: Борвуха-1, Борвуха-2. Как отличнику боевой подготовки было предложено получить военное образование в военно-политическом училище (ВПУ) в г. Минске. В сентябре 1940 он сдал все экзамены и стал курсантом минского ВПУ.

Участие в Великой Отечественной войне

Василий Сергеевич Мичурин отучился всего 9 месяцев, когда началась Великая Отечественная Война. На момент объявления войны курсанты ВПУ находились в летнем лагере, под Минском. Первое боевое задание Василий Мичурин получил 24 июня - рота курсантов должна была выводить обезумевших от ужаса людей из горящего после бомбёжки Минска в направлениях Слуцка, Могилёва и Москвы. Далее события разворачивались стремительно: 25 июня вышел приказ о зачислении курсантов ВПУ в резерв политуправления Западного фронта и направлении их в Буйничи (знаменитое Буйничское поле) под Могилёвом. Затем были Смоленск и Ярцево. В Смоленске узнали о приказе начальника главного политического управления (ГлавПУРа) о присвоении всем курсантам ВПУ звания младших политруков.

По распределению Василий Мичурин попал в 64-ю стрелковую дивизию и был отправлен в Ярцево политруком пулемётной роты 288-го стрелкового полка. Участвовал в тяжёлых оборонительных боях. Был трижды ранен. Самое тяжёлое ранение до сих пор даёт о себе знать осколком в шее. Это случилось под г. Гжатском (в 1968 город был переименован в Гагарин) Смоленской области. Первая помощь была оказана в армейском госпитале в местечке под названием Полотняный завод, бывшее поместье Натальи Гончаровой, что близ г. Калуги. Там его спасли от смерти - сделали операцию по удалению пули и части осколков, а затем санитарным поездом отправили в г. Саранск, где он находился на излечении до 30 декабря 1941. По выздоровлении был направлен в город Горький, в отдел кадров политуправления Московского военного округа, помощником начальника политотдела окружных курсов младших лейтенантов.

В феврале 1942 передислоцировался в Москву, прослужил политруком роты охраны штаба округа год, тогда же, в 1942, вступил в ВКП(б)/КПСС. В феврале 1943 получил звание капитана. В апреле 1944 был назначен помощником начальника политотдела по работе комсомола 128-го стрелковый корпуса.

С конца мая 1944 политотдел 128-го стрелкового корпуса 28-й армии вошёл в состав 1-го Белорусского фронта. На территории Белоруссии В. С. Мичурин участвовал в сражениях за освобождение Гомеля, Слуцка, Старых Дорог, Барановичей. Так, за участие в операции «Багратион» награждён Орденом Красной Звезды с присвоением звания майора. В сентябре 1944 года 28-я Армия вошла в состав 3-го Белорусского фронта. В его составе В. С. Мичурин участвовал в тяжёлых боях за освобождение Польши. За боевую операцию в районе реки Нарев был награждён вторым Орденом Красной Звезды. В 1945, в боях на территории Восточной Пруссии, 128 корпус освобождал город Гумбиннен (теперь Гусев), за что получил звание Гумбинненского корпуса. За взятие города Цинтен (город в восточной Пруссии, ныне посёлок Корнево, Багратионовского района) В. С. Мичурин был награждён орденом Великой Отечественной Войны 2 степени. После взятия Кёнигсберга 10 апреля 1945 года 128 стрелковый Гумбинненский корпус 28-й Армии вошёл в 1-й Украинский фронт.

16 апреля, в составе 1-го Украинского Фронта, корпус пошёл на взятие Берлина. Кровопролитные бои продолжались до 2 мая, дня объявления о прекращении военных действий немецкими войсками и сдачи в плен берлинского гарнизона. За участие в штурме Берлина Василий Мичурин награждён вторым орденом Великой Отечественной Войны 2 степени.

Весть о долгожданной Победе застала Василия Сергеевича в городе Чешска Липа, и война для него закончилась 13 мая 1945.

После войны

Только в августе 1945 года, в составе своего корпуса, Василий Мичурин вернулся в Брест. Был назначен заместителем командира реактивного дивизиона «Катюш» по политчасти и прослужил там до 1950, получив звание подполковника.

В феврале 1950 года направлен в группу советских войск в Германии в должности заместителя военного коменданта района города Фюрстенвальде.

В 1952 году назначен заместителем командира зенитного полка в районе города Эберсвальде.

В 1954 прошёл Высшие курсы для политсостава. После окончания курсов, в сентябре этого же года, был назначен в Белорусский Военный Округ заместителем командира 310-го гвардейского полка (Уручье). В 1959 был избран ответственным секретарём партийной комиссии при политотделе 120 гвардейской дивизии.

В 1964 получил звание полковника и назначен ответственным секретарём при политотделе спецчастей Минского гарнизона. С 1965 года проживает в г. Минске.

В 1973 полковник В. С. Мичурин вышел в отставку.

Долгие годы Василий Сергеевич является активным членом различных российско-белорусских общественных и ветеранских организаций: член военно-научного общества при минском Доме Офицеров; член БСО (Белорусский Союз Офицеров); член совета ветеранов Великой Отечественной войны. Является постоянным членом президиума комитета по организации торжественных мероприятий, посвящённых празднованию Победы.

В 2002 и в 2006 в составе белорусской делегации был почётным гостем Президента РФ В. В. Путина. До сих пор, в возрасте 94 лет, является активным участником клуба «Патриот» при Доме Обороны республиканского ДОСААФ, награждён различными грамотами за патриотическое воспитание молодёжи.

Семья

Был женат (жена умерла в 1989 году), вырастил и дал высшее образование двум сыновьям, имеет три внучки и внука, полного его тёзку. Есть уже взрослый правнук, студент ВУЗа, подрастают 3 правнучки.

Награды

Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 308)
Орден Ленина
Орден Отечественной войны I степени
Два ордена Отечественной войны II степени
Два ордена Красной Звезды
Белорусский орден «За службу Родине» III степени
Украинский орден «За заслуги» III степени
Медали, в том числе:
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Память

Навечно зачислен почётным солдатом 310-го гвардейского артиллерийского полка 120-й бригады.

В аси́лий Серге́евич Мичу́рин (род. 15 июля 1916) - участник советско-финской (пулемётчик 271-го мотострелкового полка 17-й мотострелковой дивизии 13-й армии Северо-Западного фронта, красноармеец) и Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза (7.04.1940), полковник в отставке.

Учиться Василий пошёл в возрасте 10 лет, окончил 4 класса начальной школы и продолжил обучение в школе колхозной молодёжи, которая находилась в селе Кабановском, в 7 км от деревни Кузьмино. Там вступил в комсомол. После окончания школы, по решению бюро райкома комсомола, был направлен на Воронскую машинно-тракторную станцию (МТС) агротехником, где проработал два года.

В 1937 году Василий первый раз призывался в армию. Призыв был небольшой, около 15 человек со всей области, но были отобраны только 2 человека для прохождения службы, по потребности того времени, со специальностью тракторист и кузнец. После отклонения призывной комиссией Василий уехал в Ленинград, где уже жили и работали на стройке отец и брат.

После реформы армии в 1939 году был вызван в военкомат и предупреждён о запрете на выезд. В том же 1939 был повторно призван в Красную Армию и направлен для прохождения службы в город Горький, где в сентябре-ноябре осваивал легендарный «максим» в пулемётной роте. В пулемётном расчёте (состав 4 человека) был первым номером - наводчиком. Призывник Василий Мичурин 5 декабря принял присягу. Был избран комсоргом, а уже 19 декабря красноармеец В. Мичурин, пулемётчик 271-го мотострелкового полка 17-й мотострелковой дивизии, ехал в эшелоне с такими же «необстрелянными» бойцами в сторону Финляндии, на Северо-Западный фронт.

В конце декабря 1939 года эшелоны прибыли в Ленинград. Красноармейцы 271-го мотострелкового полка 17-й мотострелковой дивизии вошли в состав 13-й армии и в пешем порядке двинулись в сторону Карельского перешейка, на передовую линию фронта. Вступили в бой практически с марша - 11 февраля 1940 года в 10.00 утра пошли в наступление и заняли рощу «Язык» (условное военное название объекта).

Взводу (3 пулемётных расчёта: 15 человек и три станковых пулемёта) была поставлена задача занять оборонительную позицию на правом фланге батальона и отразить предполагаемую атаку противника (батальон выдвинулся далеко вглубь противника). В ночь с 11 на 12 февраля взвод вброд перешёл реку Пуннус-Йоки, близ хутора Мэро (ныне Выборгский район Ленинградской области) и занял оборону: в воронке от 500-килограммовой разорвавшейся бомбы по радиусу расставили пулемёты и к двум часам ночи окопались. Около трёх завязался бой. Командира ранили. Василий Мичурин принял командование на себя. Стрелять можно было только с близкого расстояния, чтоб наверняка - атакующие были в белых маскхалатах и хорошо владели русским языком. Атаки продолжались всю ночь, пулемётные очереди не стихали до утра. Противник наступал с остервенением: били миномёты, рвались гранаты… Погибли товарищи (Хмельницкий, Окунев, Майоров…). Чтобы сдержать наступление и «показать» противнику, что огневые точки живы, красноармейцу В. Мичурину пришлось перебегать от пулемёта к пулемёту и давить на гашетку. Так были отражены шесть атак противника. Когда подоспела подмога, в живых остались только двое: Василий и серьёзно раненый Александр Королев, но поставленная задача была выполнена - финляндские войска так и не смогли отрезать и взять в кольцо батальон.

Такими были боевые будни красноармейца Василия Мичурина, который в составе 13-й армии воевал до 13 марта 1940, то есть того дня, когда СССР с Финляндией заключила мирный договор. Он хорошо помнит тот день: стоял холодный март, красноармейцы лежали на огневой позиции и вдруг видят - бежит солдат и кричит: «Прекратить огонь!»… Решили, что парень сошёл с ума… На войне это часто бывало… но затихла стрельба, финны вылезли на бруствер и замерли, потом их построили и увели. Оказывается, подписан мирный договор, конец войне.

После вручения награды Василий Сергеевич вернулся в свой 271-й полк, на место дислокации 17-й мотострелковой дивизии, в город Горький. Затем весь полк был направлен в город Павлово-на-Оке. Далее были летние лагеря под Гороховцом, небольшим городом России во Владимирской области. В июле 1940 - снова погрузка в эшелоны и отправка под Псков - началось стягивание войск Красной Армии на границы Прибалтики. Всё обошлось без вооружённого конфликта, их эшелон оказался «лишним» - простояли три дня на запасных путях и были отправлены в Житомир, до сентября изучать боевую подготовку, затем новый пункт назначения - город Полоцк, Белорусский военный округ: Борвуха-1, Борвуха-2. Как отличнику боевой подготовки было предложено получить военное образование в военно-политическом училище (ВПУ) в Минске. В сентябре 1940 он сдал все экзамены и стал курсантом минского ВПУ.

Василий Сергеевич Мичурин отучился всего 9 месяцев, когда началась Великая Отечественная война. На момент объявления войны курсанты ВПУ находились в летнем лагере, под Минском. Первое боевое задание Василий Мичурин получил 24 июня - рота курсантов должна была выводить обезумевших от ужаса людей из горящего после бомбёжки Минска в направлениях Слуцка, Могилёва и Москвы. Далее события разворачивались стремительно: 25 июня вышел приказ о зачислении курсантов ВПУ в резерв политуправления Западного фронта и направлении их в Буйничи (знаменитое Буйничское поле) под Могилёвом. Затем были Смоленск и Ярцево. В Смоленске узнали о приказе начальника главного политического управления (ГлавПУРа) о присвоении всем курсантам ВПУ звания младших политруков.

В сентябре 1944 года 28-я армия вошла в состав 3-го Белорусского фронта. В его составе В. С. Мичурин участвовал в тяжёлых боях за освобождение Польши. За боевую операцию в районе реки Нарев был награждён вторым орденом Красной Звезды.

В 1945 году, в боях на территории Восточной Пруссии, 128-й стрелковый корпус освобождал город Гумбиннен (теперь Гусев), за что получил звание «Гумбинненский». За взятие города Цинтен (город в восточной Пруссии, ныне посёлок Корнево Багратионовского района Калининградской области) В. С. Мичурин был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени. После взятия Кёнигсберга 10 апреля 1945 года 128-й стрелковый Гумбинненский корпус 28-й армии вошёл в 1-й Украинский фронт.

16 апреля, в составе 1-го Украинского Фронта, корпус пошёл на взятие Берлина. Кровопролитные бои продолжались до 2 мая, дня объявления о прекращении военных действий немецкими войсками и сдачи в плен берлинского гарнизона. За участие в штурме Берлина Василий Мичурин награждён вторым орденом Отечественной войны 2-й степени.

Весть о долгожданной Победе застала Василия Сергеевича в городе Чешска Липа, и война для него закончилась 13 мая 1945 года.

В 1964 году получил звание полковника и назначен ответственным секретарём при политотделе спецчастей Минского гарнизона. С 1965 года проживает в городе Минске.

В 1973 полковник В. С. Мичурин вышел в отставку.

Долгие годы Василий Сергеевич является активным членом различных российско-белорусских общественных и ветеранских организаций: член военно-научного общества при минском Доме Офицеров; член БСО (Белорусский союз офицеров); член совета ветеранов Великой Отечественной войны. Является постоянным членом президиума комитета по организации торжественных мероприятий, посвящённых празднованию Победы.

В 2002 и в 2006 в составе белорусской делегации был почётным гостем Президента РФ В. В. Путина.

Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 308).
Орден Ленина.
Орден Отечественной войны I степени.
Два ордена Отечественной войны II степени.
Два ордена Красной Звезды.
Белорусский орден «За службу Родине» III степени.
Украинский орден «За заслуги» III степени.
Медали.

Навечно зачислен почётным солдатом 310-го гвардейского артиллерийского полка 120-й бригады.

25 апреля 1940 года В. С. Мичурин и ещё трое представленных к высшей награде товарищей выехали в Москву. В Кремль прибыли 27 апреля, уже был выписан пропуск и приглашение в Георгиевский зал, где, помимо участников советско-финской войны, присутствовали отличившиеся в боях на озере Хасан и реке Халхин-Гол (необъявленная война между СССР и Японией в период 1938-1939 годов). Зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР секретарь Президиума Центрального Исполнительного Комитета Горкин Александр Фёдорович , а Почётную грамоту Президиума Верховного Совета, награды и купоны на получение 50 рублей в месяц в течение 5 лет (!) вручил сам «всесоюзный староста», Председатель Верховного Совета Михаил Иванович Калинин . После вручения награды Василий Сергеевич вернулся в свой 271-й полк, на место дислокации 17-й мотострелковой дивизии, в город Горький. Затем весь полк был направлен в город Павлово-на-Оке . Далее были летние лагеря под Гороховцом, небольшим городом России во Владимирской области. В июле 1940 - снова погрузка в эшелоны и отправка под Псков - началось стягивание войск Красной Армии на границы Прибалтики. Всё обошлось без вооружённого конфликта, их эшелон оказался «лишним» - простояли три дня на запасных путях и были отправлены в Житомир, до сентября изучать боевую подготовку, затем новый пункт назначения - г. Полоцк, Белорусский военный округ: Борвуха-1, Борвуха-2. Как отличнику боевой подготовки было предложено получить военное образование в военно-политическом училище (ВПУ) в г. Минске. В сентябре 1940 он сдал все экзамены и стал курсантом минского ВПУ.

Участие в Великой Отечественной войне

По распределению Василий Мичурин попал в 64-ю стрелковую дивизию и был отправлен в Ярцево политруком пулемётной роты 288-го стрелкового полка. Участвовал в тяжёлых оборонительных боях. Был трижды ранен. Самое тяжёлое ранение до сих пор даёт о себе знать осколком в шее. Это случилось под г. Гжатском (в 1968 город был переименован в Гагарин) Смоленской области. Первая помощь была оказана в армейском госпитале в местечке под названием Полотняный завод, бывшее поместье Натальи Гончаровой, что близ г. Калуги. Там его спасли от смерти - сделали операцию по удалению пули и части осколков, а затем санитарным поездом отправили в г. Саранск , где он находился на излечении до 30 декабря 1941. По выздоровлении был направлен в город Горький, в отдел кадров политуправления Московского военного округа, помощником начальника политотдела окружных курсов младших лейтенантов.

В армию меня призывали дважды. Первый раз призвали в 1937 году, когда мне исполнился 21 год. Но дивизии тогда были территориальные, так что меня призвали, записали в территориальный полк и отпустили. Я поехал в Ленинград, где тогда работали отец и брат. Работал на стройке, а в 1939 году, после реформы армии, меня опять призвали. 29 октября призвали и направили в Горький, в пулеметную роту 271-го мотострелкового полка 17-й мотострелковой дивизии. Туда я прибыл 3 ноября. 7 ноября в Горьком был парад, посвященный годовщине революции, но на него старший призыв пошел. После парада у нас началась усиленная подготовка – день и ночь изучали пулемет «максим» – общий обзор, разборка-сборка. Кроме пулемета мы изучали винтовку Мосина, потому что весь расчет, кроме первого номера, был вооружен ими, у первого номера был «наган».

В январе 1940 года нашу дивизию направили на войну с Финляндией. Прибыли мы туда в конце января, когда война уже вовсю шла. Первое наше наступление финны отбили, войска остановились, стали в оборону. Наша дивизия сменила какую-то сильно потрепанную часть.

5-6 февраля разведрота нашего полка проводила разведку боем, нам было нужно уточнить огневые позиции, расположение противника. Но финны их маневр разгадали, без всякой стрельбы роту пропустили, и уже внутри финских позиций завязался бой. Несколько человек из роты смогли вырваться, доложили что произошло. Утро, снег искрится, а на нейтральной полосе стоял наш подбитый танк. Политрук роты говорит: «Нужны добровольцы, подползти к этому танку и выставить красные флажки. Те, кто там выжил, могут эти флажки увидеть и выползти к нам». Я был комсоргом взвода и вызвался. По-пластунски пополз к танку, дополз, немного отдохнул, а потом с носа и кормы выставил флажки. На них два человека выползло. Потом еще часа два просидел, но больше никого не было. Вернулся обратно, доложил.

11 февраля мы пошли в наступление. Прорвали первую линию, и в это время прибыл завтрак. Мы остановились позавтракать, а семь офицеров-разведчиков с комбатом пошли вперед, и попали в засаду. Там такие валуны большие были, финны за ними спрятались и всех ножами порезали, без всякой стрельбы. Срезали планшеты с документами и ушли. С разведчиками несколько рядовых было, один выжил. Когда финны ушли, он выскочил и прибежал к нам, кричит: «Комбата убили!» Комиссар батальона, старший политрук Власенко, сразу батальон поднял, на танки и вперед. Прибыли на место, а они там все распластанные лежат.

Пошли дальше. Подошли к Пуннус-Йоки, а финны с того берега из пулеметов палить стали. Мы остановились и тут приказ: «Пулеметчикам переправиться через реку, обеспечить пехоте прикрытие». Я одну лыжу снимаю и вперед иду. Мороз 30 градусов, а река не замерзла. Вода мне где-то по грудь была, но ничего перешел. У меня с собой ранец был, в нем запасные портянки, летнее обмундирование, так я, как только переправился, все с себя быстренько снял, переоделся. Тут ребята бегут, я им: «Ребята, вперед!» Они пошли, установил пулемет, открыли огонь и обеспечили продвижение пехоте.

Вышли к роще, закрепились и в это время нашему взводу приказали выдвинуться правее батальона, окопаться и ждать, пока финны пойдут в атаку, наш батальон в полку был крайний, а соседний полк немного отстал, и финны могли нас обойти.

Пошли я, Окунев, Майоров, Хмельницкий и наш командир взвода Суренков. Только двинулись, метров 700 прошли – как финны огонь открыли. Пули в катки пулемета попадают, искры летят. Слышим, Суренков кричит, ранило его. Оттащили его в тыл и остались без командира. Но я постарше был, к тому же комсорг, так что взял командование на себя. Говорю: «Ребята, давайте окопаемся в кустах». А наши финские позиции бомбили 500-килограммовыми бомбами, от них хорошие воронки оставались. Нашли такую воронку и заняли в ней оборону. Майоров с тылу, Окунев с левого фланга, Хмельницкий справа, я посередине. Не курить, ничем не звякать, говорить только шепотом.

Сколько так просидели – не помню, тут слышим – скрип, шум. Приготовились. Они на правый фланг пошли, где москвич Хмельницкий был. Он открыл огонь и вдруг тишина! Хмельницкий кричит: «Мичурин, пулемет заело!» Я туда. Схватил за рукоятку, смотрю, перекос патронов. Выбил патрон, только вставил ленту, хлопнул по станку, это секунды, тут разрыв гранаты и полголовы Хмельницкого нет. Финны метрах в 20, так я всю ленту, 250 патронов всадил. Оставил у пулемета подносчика, Королева, сам пошел за свой пулемет. Смотрю, Окунев открыл огонь. Часть финнов в тыл прорвалась, так Майоров их так прищучил, что они в центре атаковать стали. Я тоже врезал, как следует. И вот они четыре раза лезли. Утром к нам комиссар батальона с пополнением пришел, притащили еще один пулемет. Я комиссару докладываю, говорю: «Товарищ старший политрук, минометчики нам помогли, смотрите, сколько их тут»…

Пошли дальше. Вышли к реке Вуокса, это уже большая река. Отрыли траншеи, я с расчетом сел в воронку из под снаряда. Ночью старшина ползет, спрашивает: «У тебя есть наркомовский запас?» «Да, недавно только получил», – нам водку выдавали, но мы только по пробочки от фляги выпивали, не напивались. Напьешься – потеряешь бдительность. Он ушел, я сижу, наблюдаю. Смотрю, впереди что-то звякнуло и вспыхнуло, и горит, как костер. Потом слышу, ползет кто-то, тяжело дышит. Два танкиста к нам подползают, это их танк подбили, говорят: «Кто тут есть?» «Ползите дальше, там медсанбат, вам помогут».

Только они ушли, ползет командир роты Зайцев. «Кто пулеметчик?» «Мичурин». «Как герой?» «Ничего, нормально». «Выпить есть?» «Есть». Я наливаю, ему подаю, в это время мне по скуле, как рванет, аж искры из глаз полетели. Я Зайцеву: «Ты что дерешься?» «Это не я». Посветил фонариком, пуля пролетела… Она, к счастью, убойную силу потеряла и только скулу мне оцарапала…

К этому моменту мы уже научились воевать. На некоторых винтовках гранатометы были, так мы гранатометчиков пускали вперед, они давали залп, а потом мы перебежками. Вели активные боевые действия.

13 марта я на позиции был. Сам за пулеметом лежу, расчет сзади, в окопах. Я лежу, и тут мне в ноги мина падает. Меня такой страх охватил… Но, пересилил, выполз вперед, а мина так и не взорвалась.

Только я отошел, справа открыла огонь батарея 76-мм пушек. И тут смотрим, прям по нашим позициям человек бежит, руками машет. Ребята спрашивают: «Что такое?» «Наверное, сошел с ума», – такие случаи у нас были. Потом зам. Политрука прибежал, говорит: «Война закончилась! Разряжайте пулеметы!» И с нашей и с финской стороны выстрелы стихли. Я смотрю, финны из окопов вылазят, садятся на бруствер и закуривают сигареты. Я даю команду: «Ребята, давай тоже на бруствер». Вылезли на бруствер, закурили. Потом команда: «Отойти в тыл». Мы километра на 3-4 отошли, остановились и там нам сказали, что в Москве подписано перемирие, война окончена.

Мы от радости просто ошалели. Потом все пулеметные взвода снова в одну роту свели, на войне-то нас батальонам придавали, а меня назначили исполняющим обязанности старшины роты, наш, незадолго до этого, ноги отморозил. Привезли кашу, макароны, свинину, две бочки водки. Мы поели, 100 грамм выпили, после чего нас в санпропусник, самое странное – вшей не было. Помылись и мне приказали подготовить людей для поездки на экскурсию в Ленинград. Я подготовил, отправил. Потом к командиру роты прихожу, говорю: «Товарищ старший лейтенант, если еще будет группа, отправьте меня», – я же до армии штукатуром в 3-й конторе работал. Был членом комитета комсомола этой конторы, профоргом. В этой же конторе у меня брат работал, его тоже призвали, он был зенитчиком. На следующий день еще одну группу сформировали, в которую включили и меня. Приехали в Ленинград, группу в Зимний на экскурсию повели, а я не пошел. Отпросился, пришел к себе в контору, меня ребята обступают: «Мичурин, про тебя же в газете «Красная звезда» целая заметка, ты же герой!» – а я про эту заметку и не знал, до нас газеты не доходили.

Потом нас посадили в эшелоны, и дивизия поехала обратно в Горький, но наш полк направили в Павлово-на-Оке, это где-то 90 километров от Горького. Приехали туда, казарм не было, так что кого где расположили – кого в школах, кого в других учреждений, а нашу роту поместили в Клуб металлистов.

7 апреля 1940 года рота пошла на политинформацию, которую комиссар батальона проводил, а я с дневальным остался порядок наводить. Дневальный орет во всю Ивановскую: «Смирно!» – смотрю, майор Петров, заместитель командира полка, пришел, командир полка тогда был ранен. Я докладываю: «Товарищ майор, рота находится на политинформации, за старшину такой-то». «Показывай, где ваши пулеметы». А у нас пулеметы прямо на полу стояли, и, когда дневальные подметали пол, пыль прям на смазанные пулеметы и осела. Ее сразу видно. Он говорит: «А ты куда смотришь?!» Пишет на крышке слово из трех букв: «Что написано?» «Нецензурное слово». «Говори какое!» Я сказал, а Петров: «И ты такой же!»

Только он ушел, сверху солдат бежит, говорит: «Мичурин, беги к комиссару батальона». Поднимаюсь на второй этаж. Только поднялся, все вскакивают, меня схватили и кричать: «Ура!» Я обалдел. Подходит комиссар: «Василий Сергеевич, я вас поздравляю с присвоением звания Героя Советского Союза». «Товарищ комиссар, это же танкистам, летчикам, но не пехоте!» – я, максимум, на медаль «За Отвагу» надеялся. А комиссар продолжает: «Можешь и меня поздравить, мне тоже присвоено звание Героя Советского Союза», – ему за то, что он взял на себя командование, когда комбат и разведка погибла.

А мне неловко как-то, даже не верится. Ребята мне телеграмму из конторы, в которой работал, протягивают, там: «Поздравляем!» Потом пришли газеты «Правда», «Красная звезда» в них Указ. Из нашей дивизии троим присвоили звание Героя Советского Союза, причем, два из нашего полка.

В мае я вступил кандидатов в члены партии, мне было присвоено звание замполитрука, четыре треугольника в петлице и звезды на рукавах, а в августе меня направили в Минское военно-политическое училище. 28 августа я прибыл на Первомайскую, 26. Сдал экзамены и меня сразу же назначили командиром 3-го взвода роты курсантов, в училище две роты было – наша – рота курсантов и рота политруков, направленных на переподготовку. В этом училище мы изучали географию, топографию, тактику, вооружение. В феврале 1941 года мой взвод занял третье место на всеармейском кроссе им. Тимошенко и 18 мая меня направили в командировку в Москву, я должен был получить приз – портрет Тимошенко. Приезжаю в Москву, докладываю, мне: «Вы что один прибыли?» «Так точно, один». «Портрет в рамке, рамка два метра высотой. Как ты понесешь?» Дал мне помощников, они сделали на рамку футляр, довезли меня до вокзала. Там я портрет сдал в багаж и в июне прибыл в расположение училища, которое в это время было в лагерях.

18 июня у меня закончился кандидатский стаж, и мне требовалась рекомендация из дивизии, она в это время в Полоцке находилась. Приезжаю в Полоцк, а полк и дивизия в это время ушли в район Лиды, причем без боеприпасов, только личный состав. Когда война началась, им крепко досталось…

В общем, рекомендацию я не получил, некому было ее дать. 20 июня в Полоцке зашел к секретарю райкома комсомола, он меня хорошо знал. С ним побывал на выпускном вечере, и 22 июня прибыл в Оршу, там пересадка была. Выхожу из вагона, и вдруг на меня бежит взлохмаченный такой бирюк, а за ним с носилками бегут. Я ногу подставил, бирюк упал, подбежали с носилками, говорят: «Сумасшедшего везем, он вырвался», – и тут я подумал, что будет что-то нехорошее

Пришел на вокзал и услышал выступление Молотова. Комендант вокзала сразу же говорит: «Военнослужащие, едущие в отпуск, выйти из вагонов и следовать в Минск, для направления в свою часть», – гражданских, не жителей Минска, в Минск уже не пускали.

Приехал в Минск. У вокзала зенитки стоят, патрули. Прибыл на полигон, в расположение роты, а 23-24 июня нас, курсантов, направили в Минск, оказывать помощь гражданам, которые попали под бомбежки немецкой авиации. Они, сволочи, что делали – от вокзала, по улице Ленина, сейчас это улица Победы, летело примерно 100 самолетов, бомбили и из пулеметов стреляли. Мы выводили очумелых людей из огня. Направляли их на Москву, Бобруйск, Могилев, Осиповичи. Потом мы получили приказ, двигаться в район Могилева.

Прибыли на Буйничское поле, где нас зачислили в резерв политуправления Западного фронта. Дали три машины, меня назначили старшим, и мы поехали в Оршу, штаб фронта к тому времени под Смоленск переехал, в Гнездово. Приехали в Оршу. Город горит, а нам есть хочется, пайков-то нет. Ребята говорят: Давай, возьмет директор магазина за яйца, скажем, мобилизовали для нужд фронта». Так и сделали. Директор говорит: «Берите, что хотите, только дайте мне документ, что взяли для нужд фронта». Мы ему бумагу написали, масло, булки, консервы в машины загрузили и поехали. Приехали в Гнездово. Там был организован пересыльный пункт запаса политсостава, их же мобилизовать нужно, а потом, в части направить. На этом пункте я опять оказался старшим. Всех распределил, осталось двенадцать человек курсантов. И тут пришел приказ присвоить нам звания младшего политрука. Выдали новое обмундирование, мы повесили в петлицы по два кубаря. В это время штаб фронта переехал дальше, за Ярцево. Прибыли в Ярцево, там река, Лобь, и мы пошли искупаться. Сняли обмундирование, только в реку вошли, смотрим – левее нас клеверное поле, а на нем парашюты, немцы выбросили десант. Мы форму схватили и почти голые побежали к коменданту Ярцево. Там переоделись, а немцы в это время Ярцево из минометов обстреливать стали. Но ничего, уничтожили этот десант, а потом в Ярцево Рокоссовский приехал, он останавливал группы бегущих и направлял их в части. Я попал в 64-ю стрелковую дивизию, она Минск обороняла, а когда стала отходить, немцы часть дивизии окружили, но основная часть дивизии вышла со знаменами, так что ее пополнили и снова на фронт. Вот в эту дивизию я и попал, политруком пулеметной роты 3-го батальона 288-го стрелкового полка.

Под Ярцево дважды был ранен. Первый раз, когда этот десант уничтожали, а второй у совхоза им. Зайцева, он правее Ярцево был. Немцы пошли в атаку. Артиллерия, минометы, пулеметы – отбили. Второй раз пошли – отбили. Третий раз их напоили пьяными под барабанный бой в психическую атаку. А у меня три пулемета, рядом минометная батарея. Я минометчику говорю: «Давай поближе их подпустим». Они метров за 200 к нам подошли, мы как дали по ним из пулеметов, минометчики тоже как дунули – немцы и побежали. Пошли на поле собирать трофеи, часы, сигареты и прочее. Выходим, там немец раненный. Я ему: «… твою мать, доколи вы тут воевать будете?!» А он, на чистом русском: «Пока всех не перебьем, будем воевать!»

Потом немцы опять в атаку пошли. Пулеметчика и наводчика ранило, их в тыл отправили. Командир роты за пулемет лег, пострелял немного и его тоже ранило. А впереди большой валун, немцы сбоку от валуна. Я тогда беру пулемет и к этому валуну. Немецкий расчет положил, потом меня у пулемета сменили. Рядом сарай стоял, я там НП сделал. Стою, наблюдаю и в это время подбросило руку. Гляжу кровь. Санпакетов уже нет, израсходовали. Рядом борона была привязана, так ребята кусок веревки отрезали, руку мне перетянули и я пошел на медпункт полка. Прихожу, рука вздулась, но вскоре медицинский самолет прибыл, и меня отправили в Гагаринское имение, в армейский госпиталь. Привезли, врачи говорят: «Тебе наркоз или спирт?» «Спирт». Они мне кружку налили, и я с катушек. Мне пулю вырезали, перебинтовали. Я в себя прихожу, на руке уже повязка и: «Все, товарищ дорогой, иди в роту».

Прибыл в роту. Стали отступать. Мы вышли к реке Царевич. И в междуречье реки Царевич и Обь мы целый месяц воевали, правда, там уже не роты были, а отдельные группы солдат. То немцы нас подожмут, то мы их…

Потом у нас убило связиста. А надо же наблюдать, что впереди творится и докладывать. Я командиру группы говорю: «Давай мне шесть солдат. Мы вперед пойдем и будем передавать, что видим». Пошли. Метров на 200 отошли, а немцы успели мину поставить, мы и подорвались… Кто впереди шел, тех насмерть, а мне осколки в шею и лопатку попали. В санитарном эшелоне меня отправили в Саранск, в госпиталь. Там я лечился до декабря 1941 года, а по излечению меня направили в распоряжение политуправления Московского военного округа, оно тогда было в Горьком.

Прибыл в отдел кадров. Мне говорят: «Формируется маршевая рота. Пойдешь на фронт». «Есть!»

Я развернулся, уже взялся уже за ручку двери и тут слышу: «Подожди. Ты уже и ранен был?» «Даже три раза». «Мы тебя направим в роту охраны штаба Московского военного округа. Эта рота только формируется, командир уже назначен, вы будете у него заместителем». Я когда это услышал так обрадовался… Навоевался….

Прибыл в роту, стали с капитаном ее формировать, а когда сформировали, меня в штаб вызвали и говорят: «Заместителем на роту постарше тебя пойдет, а тебя мы направим на курсы младших лейтенантов, помощником по комсомолу политотдела этих курсов».

Прибыл на курсы, они, сперва, в районе ВДНХ находились. Потом мы переехали в Кузьминки, в здании ветеринарной академии, которая была эвакуирована в Ташкент. До 1944 года служил там, женился, я, когда в госпитале лежал, познакомился с медсестрой, которая за мной ухаживала, потом в Москву ее привез.

В 1944 году меня вызвали в ГЛАВПУР, к секретарю ЦК Щербакову, хотели направить в Уральский военный округ помощником начальника политуправления. Я как это услышал, говорю: «Товарищ генерал-лейтенант, не хочу в тыл, не поеду. Направляйте в полк комсоргом полка!»

Щербаков засмеялся, говорит помощнику: «Что у нас формируется на фронт?» «В Подольске формируется управление корпуса. Корпус идет в состав 1-го Белорусского фронта». «Пойдешь помощником по комсомолу этого корпуса?» «Раз на фронт – с удовольствием».

В Подольске сформировали управление корпуса и нас направили в Новозыбково, там в корпус стали приходить части – три дивизии, батальон связи, разведбатальон и прочее. Корпусом командовал Павел Федорович Батицкий. С этим корпусом воевал на 1-м Белорусском, потом на 3-м Белорусском, брал Кенигсберг. После Кенигсберга нас направили в 1-й Украинский фронт, брали Берлин, потом нас в Чехословакию направили. Войну окончил 13 мая.

А.Д. – Спасибо, Василий Сергеевич. Еще несколько вопросов. Когда вас призвали в 1937 году, вы курс молодого бойца прошли?

В.М. - Ничего не прошел. Меня призвали, записали в территориальный полк, и все. Никакой службы не было.

А.Д. – В 1939 году в подготовку входила стрельба из пулемета с закрытых позиций?

В.М. - Не входила, это уже после учили. Стрельбой с закрытых позиций хорошо наш командир роты владел. Он такую подготовку имел, что мог не одним, а, допустим, тремя пулеметами с одной точки управлять. Но это все теория была, на практике каждый взвод был предан к роте стрелкового батальона.

А.Д. – Когда вы шли на передовую, присутствовала служба регулировки движения?

В.М. – Нет. В первый период войны вообще никаких дорог не было, мы шли по пузо в снегу. А уж потом, когда война закончилась, дороги были, но регулировщиков я не видел.

А.Д. – Глубина снега какая была?

В.М. – Метра полтора.

А.Д. – Когда пошли в наступление, бронещитки взяли, или оставили на позициях?

В.М. – Оставили. С бронещитками тяжело идти было. Они сами тяжелые, да еще полтора метра снега.

А.Д. – В наступление командиры рот где были?

В.М. - Командир роты пулеметчиков двигался вместе со штабом батальона, он должен был командовать ротой, а рота была придана батальону, по пулеметному взводу на пехотную роту.

А.Д.- А командиры стрелковых рот? Они где шли? Впереди?

В.М. – Такого, чтобы шли впереди – не видел.

А.Д. –За командирами финны охотились?

В.М. – Конечно. Они же в белых овчинных полушубках были, от нас отличались, и «кукушки» за ними охотились.

А.Д. – «Кукушки» сильно мешали?

В.М. – Первое время да. А потом мы что стали делать – впереди идет взвод разведки и обстреливает верхушки деревьев. Прежде чем войти в рощу, мы по роще ней огонь вели и только потом шли вперед.

А.Д. - Бывало такое, что финские минометчики охотились за пулеметчиками?

В.М. - Конечно.

Еще финны за санитарами охотились. Бывало, ночью, с нейтральной полосы мы слышим: «Санитары, помогите». Финны это учли, стали сами на нейтралку выходить, звать санитаров. Те идут, а финны их хоп…

А.Д. – Потери в расчете были большие?

В.М. - Да. У меня весь расчет сменился. Последним – Королев был ранен, когда мы уже на Пуннус-Йоки отбивались. Мы с ним тогда вдвоем остались, он был ранен в ногу и шею, раненным мне патроны подносил. Я его кое-как перевязал, а утром его в тыл отправили, и я с ним только через 30 лет встретился.

А.Д. – В полку потери большие были?

В.М. – Большие потери только в первой атаке были. А потом, когда вышли к реке Вуокса, на том берегу доты были, так наши столько артиллерии поставили, что шагнуть негде было. Там даже 203-мм орудия прямой наводкой били. Вообще, артиллерия нас хорошо поддерживала.

А.Д. – А как вообще с дотами боролись?

В.М. – Стали формировать группы по уничтожению дотов, в которые входили пехотинцы, пулеметный расчет, саперы с толовыми шашками. Группа, примерно, восемнадцать человек. Пулеметчики обеспечивали прикрытие на случай, если финны обнаружат и начнут атаковать. А саперы обкладывали этот дот и подрывали его.

А.Д. Василий Сергеевич, вы сказали, что вас хорошо поддерживала артиллерия, а авиация поддержку оказывала?

В.М. - Да. Вообще, когда стал руководить Тимошенко – совершенно другое дело было. Мерецков, сперва, неправильно направление выбрал, севернее карельского перешейка, и там их побили. Потом его и на Карельском прищучили. А когда Тимошенко пришел – все изменилось. Были сделаны дороги, налажена дисциплина. Офицеров пропустили через специальные полигончики.

А.Д. - Как Максим работал на морозе?

В.И. - Плохо. У финнов немецкие МГ-34 были, и немецкие минометы. Они сперва с Англией были, а потом отошли от англичан, переключились на Гитлера. Так у нет такого охлаждения, как у «максима». У нас кожух заполняется водой, или антифризом, глицериновой смесью, а если жидкость вытечет – пули падают в 5 метрах от пулемета. Это первое.

Второе – очень густая смазка и гарь, в результате ствол очень туго ходил. Если командир расчета не заметит и не устранит это – все, пулемет не стреляет. Так мы через старшину просили, чтобы он нам не водку, а бензин давал, чтобы гарь устранять и смазку разбавить.

А.Д. – Василий Сергеевич, вы сказали, что офицеры были в белых полушубках, а как вы одеты были?

В.М. – Хорошо. Два комплекта обмундирования. Летнее обмундирование, на него зимнее, брюки ватные, теплая фланелевая рубашка, шапка-ушанка, рукавицы, белые масхалаты. Правда, масхалаты не очень удобные были, комбинезоны. Мы-то, пулеметчики, в них в атаку не бегали, мы только поддерживали, а пехотинцам он немножко мешал.

В Отечественную войну это учли и там раздельные масхалаты появились.

А.Д. - Как обустраивали быт, где жили?

В.М. - Раскапывали снег, у нас были небольшие плащ-палатки, так мы этой накидкой ямку накрывали, и в этой норе отдыхали. Ставили наблюдателя и зарывались в снег.

А.Д. – Пополнение в роту приходило?

В.М. – Конечно. В Финляндии у нас много башкир было. Они такие вояки! Их ничем не выкуришь из-за пулемета! Водку не пьет, сало не ест, им только чай давай! Так мы сало забирали, а им сахар давали.

В Великую Отечественную у меня, в основном, были московские и смоленские ребята.

А.Д. - Смертные медальоны выдавали?

В.М. - Всем выдавали. Но некоторые не заполняли, считали – заполнишь – тебя убьют.

А.Д. - Как хоронили погибших бойцов?

В.М. - В каждом полку были похоронные команды, в них, в том числе, и музвзвод входил. Земля мерзлая была, так ее рвали, делали могилы и хоронили.

А.Д. – «За Сталина!» кричали?

В.М. – Это смешная история была. После войны на Карельский перешеек стали прибывать экскурсанты и один капитан рассказывал, как штурмовали доты. И вот однажды журналистка задала этому капитану вопрос:

Товарищ капитан, что вы кричали, когда шли в атаку?

Мы кричали «К ебене матери!»

Все упали.

А.Д. - Действительно так кричали?

В.М. - Кричали, а как же. Не все же кричали: «Вперед за Сталина!»

А.Д. - Ваше отношение к финской войне?

В.М.- Его очень точно описал Сталин на апрельском совещании командного состава.

Шапкозакидательство – это уже не война. Вы решили взять на ура, на ура не возьмешь, надо современной тактикой, чтобы хорошо работала разведка, артиллерия. Не жалеть снаряды, а жалеть личный состав.

Война показала, что офицерский состав не готов к войне, армия не готова.

А.Д. – Василий Сергеевич, в начале Великой Отечественной войны вы были политруком роты. Вам приходилось объяснять, почему мы отступаем?

В.М. – Некогда объяснять было. Другой раз сам политрук за пулеметом лежал. Прежде всего, доводили информацию, какая на сегодня задача перед ротой, батальоном, полком. Проводили политинформацию.

А.Д. - Какое было настроение у солдат?

В.М. - Надо защищаться. Пример показывали офицеры. Но были случаи дезертирства. Один раз устали на марше, легли на лесной поляне, заснули, даже наблюдатели заснули. Встаем – двух человек нет. Это смоленские места, смоленских мужиков взяли в роту, а они убежали домой.

А.Д. – Как в первый период войны проходило отступление?

В.М. – Это такая трагедия была… Ничего непонятно, хаос. Из бегущих, отставших солдат группы офицеров сколачивали подразделения, организовывали их. Атаку отобьем – ночью марш. Днем опять атаку отобьем – опять марш. Жутко выматывало.

А эти гады, они ж листовки с фотографией сына Сталина бросали, агитировали: «Сдавайтесь в плен, будете жить, как положено».

Но комиссаров в плен не брали. У меня шансов не было. Мне надо было или – или.

А.Д. –Спасибо, Василий Сергеевич.