План:

Введение

• 1 Кавказская линия в конце XVIII века и начале XIX века
  • 1.1 Кубанская пограничная линия
• 2 Командующие
• 3 Кавказская линия в конце 1840-х и начале 1850-х годов
• 4 Начальники Кавказской линии
Примечания

Введение

Кавказская линия - первоначальная кавказская кордонная линия проходила по рекам Кубани, Малке и Тереку, передовые линии по Лабе и Сунже, передовые пункты и все занятые русскими части края по северную сторону Главного Кавказского и Андийского хребтов. Основанием Кавказской линии послужили русские поселения, в XVI - XVII веках водворившиеся на Тереке и Кубани.

Кавказская кордонная линия достигла полного развития в военном отношении в конце 1840-х и начале 1850-х годов. Её целью было:

1. обеспечение сообщений с Закавказьем,
2. охранение южных губерний от набегов горцев,
3. содержание в повиновении покоренного края.

Позже Кавказская укрепленная линия была разделена на левый фланг, центр, правый фланг и Черноморскую кордонную линию. Значительные укрепления на Кавказской линии именовались крепостями: Грозная, Внезапная, Владикавказская и др. Их дополняли форты, редуты, пикеты, наблюдательные посты. На линии несли службу Кавказское и Черноморское казачьи войска. С окончанием Кавказской войны Кавказская линия утратила свое значение.

1. Кавказская линия в конце XVIII века и начале XIX века

Начало Кавказской линии было положено гребенскими (терскими) казаками.

После завершения Великой Северной войны Пётр I в 1722-1723 годах предпринял поход на Персию.

В 1722 году в низовьях Терека Пётр I основал крепость Святого Креста. Она была заселена казаками, переведёнными из города Терка «Второго» (заложенного ещё в 1588 году).

После Персидского похода царь назначил своим представителем на присоединенных территориях участника похода бригадира Василия Левашова, где тот занимался введением новых форм и методов управления.

Крепость Кизлярская в атласе Российской империи (1745).

В 1735 году на берегу реки Терек генерал-аншеф В. Я. Левашов основал крепость Кизлярскую. Из крепости Святого Креста на Сулаке, срытой по требованию Надир-шаха сюда были переведены казаки, северокавказцы, издавна находившиеся на службе России (чеченцы-аккинцы, кабардинцы и др.), а также армяне и грузины. Все они стали именоваться Терско-Кизлярским казачьим войском. Кизляр стал первой русской крепостью системы пограничных Кавказских укрепленных линий.

В 1759 владелец Малой Кабарды Кургока Кончокин принял крещение (новое имя - Андрей Иванов (Кончокин)) и переселился с крестившимися подданными в урочище Мездогу. Из числа переселенцев, главным образом крещёных осетин и кабардинцев, была создана горская Моздокская казачья команда, насчитывавшая чуть больше 100 человек.

В 1763 году на берегу Терека западнее Кизлярской крепости была основана крепость Моздок. На базе этих крепостей позже возникли Кизлярская и Моздокская линии.

После Русско-турецкой войны 1768-1774 годов по условиям Кючук-Кайнарджийского мира Российская империя на Северном Кавказе получила Большую и Малую Кабарду.

1.1. Кубанская пограничная линия

В 1777 году, по указу императрицы Екатерины II, на Северном Кавказе началось строительство линии форпостов.

14 ноября 1777 года командующим Кубанским корпусом был назначен генерал-поручик Александр Суворов. 16 января 1778 года он прибыл в Копыл и, осмотрев местность, приказал выжечь камыши и поставить наблюдательные посты по Кубани. Затем, посетив Темрюк и Тамань, командующий пришёл к выводу, что лучшим средством изолирования ногайцев от турок и предупреждения их совместных действий с адыгскими князьями является линия из фортификационных укреплений. Вскоре на Тамани началось строительство приморских фельдшанцев Подгорного и Песчаного, у некрасовских городков (в устье урочища Суяк) - фельдшанца Духового, усиление оборонительных сооружений всех остальных укреплений, в том числе и крепостей Таманской и Екатерининской. В Темрюке на месте ретраншемента Бринка началось строительство новой крепости. Хотя Суворов и отметил добротность оборонительных сооружений Новотроицкой крепости, но полковнику Гамбому все же пришлось начать усиление крепости новыми фортификационными препятствиями: вскоре он должен был выделить часть своего гарнизона на комплектацию гарнизонов вновь строящихся прикубанских фельдшанцев Славянского, Сарского и Правого.

К марту 1778 года по реке Кубань (по её правому берегу от устья до реки Лаба и далее к Ставрополю) было построено шесть укреплений из 10 запланированных, в том числе Благовещенская крепость (ныне хутор Трудобеликовский ) вблизи разрушенной турецкой крепости Эски-Копыл .

Эти укрепления по реке Кубань образовали Кубанскую пограничную линию протяженностью 550 км. На ней стояли Белозерский пехотный полк из восьми рот, Славянский и Острогожский гусарские полки, сводный батальон гренадер и два полка казаков. Центром линии стала Марьинская крепость .

Осенью 1782 года командование русской армией на Северном Кавказе принял генерал-поручик Павел Потёмкин, сменив скончавшегося в сентябре Фёдора Фабрициана. В 1782 году старшины Алагирского, Тагаурского и Туальского обществ обратились к российской администрации с просьбой о постройке на предгорной равнине крепости и предоставлении им права на поселение в ней. Осенью 1783 года командующий Кавказской линией Павел Потёмкин получил от правительства указание о строительстве на Центральном Кавказе русской крепости.

В 1783 году Павел Потёмкин воздвиг крепость на левом берегу Терека у Эльхотово, назвав ее в честь своего дяди Г.А.Потемкина-Таврического «Потемкинской». Однако вскоре по ряду веских причин пбыло решено построить ближе к горам, в преддверии Дарьяльского ущелья, новую крепость. В 1784 году была основана крепость Владикавказ. Об этом 25 апреля того же года командующий Кавказской линией сообщал генерал-фельдмаршалу князю Г. А. Потёмкину: «...При входе гор предписал я основать крепость на назначенном по обозрению моему месте под именем Владикавказ» . Также в 1784 году были сооружены укрепления по Военно-Грузинской дороге. К 1785 году все укрепления составили единую Кавказскую укрепленную линию.

Фрагмент английской карты 1808 года с землями Черноморских казаков.

В 1793 году было положено начало Черноморской кордонной линии. В октябре 1793 года войсковой атаман запорожцев Чепега, сейчас же после переселения последних на Кубань, занял по её правому берегу, по указанию генерал-аншефа Гудовича, более удобные для наблюдения за неприятелем места укреплениями, начиная от Воронежского редута до Бугаза. По его приказанию полковник Козьма Белый расставил первые 10 постов или кордонов, образовавших первую часть кордонной линии.

2. Командующие

• Кнорринг, Карл Фёдорович
• Обресков, Александр Васильевич

3. Кавказская линия в конце 1840-х и начале 1850-х годов

Кавказская линия на карте Северного Кавказа, 1835 год.

Кавказская линия подчинена была особому начальнику и разделялась на следующие части: Черноморская кордонная линии, правый фланг, центр, левый фланг и Владикавказский округ.

• Черноморская кордонная линия простиралась верст на 180 по Кубани, вверх от устьев ее.

• Правый фланг заключал Кубанскую и Лабинскую линии.

• Центр, от Каменного моста на реке Зеленчуке до моста Секретного, близ Моздока, делился на линии Кисловодскую, внутреннюю и передовую Кабардинские и часть Военно-Грузинской дороги; он заключал в себе поселении волжских и горских казаков, Большую и Малую Кабарду, Карачай и горские племена за Черными горами, до Владикавказского округа.

• Левый фланг заключал в себе линии Терскую и Нижне-Сунженскую, Кумыкскую плоскость, с ее передовою линией, и Чечню, с передовой Чеченской линией. Последние три участка в конце 1850-х гг. преобразованы в правое и левое крыло.

• Владикавказский округ - передовая часть центра Кавказской линии - простирался от него к Ю до сев. снегового хребта; в ведении начальника этого округа состояла и часть Военно-Грузинской дороги.

Начальник каждой части был непосредственно подчинен командующему войсками на Кавказской линии и заведовал, по военным действиям, регулярными войсками, казачьим и туземным населением, а против враждебных племен принимал те меры, которые, по обстоятельствам, признавались необходимыми. По внутреннему управлению, войска и казаки состояли в ведении своих непосредственных начальников и наказного атамана. Средства к отражению хищнических партий и более крупных скопищ заключались: а) в местном, вооруженном казачьем населении; б) в укреплениях, укрепленных станицах, постах и пикетах; в) в содействии регулярных и донских казачьих войск.

Самый кордон Кавказской линии неодинаково на всем протяжении был подвержен опасности от набегов, а потому и меры охраны были различны. Только на главной линии станицы были приведены в оборонительное состояние, а на выдвигаемых впереди новых участках водворялись при укреплениях. Промежутки заняты были кордоном из постов и пикетов; последние на ночь заменялись так называемыми секретами. Посты имели некоторую оборону и состояли из землянки, сарая, наблюдательной вышки и какой-нибудь ограды со рвом. О прорыве хищнических партий давали знать сигналами и посылаемыми на соседние посты нарочными.

Начало массовой российской колонизации Северного Кавказа. Русско-турецкая война 1768-1774 гг. ознаменовалась блестящими победами русской армии и флота при Ларге, Кагуле, Чесме. В итоге Россия твердо закрепляется на побережье Черного моря. По условиям Кючук-Кайнарджийского мира, завершившего войну, она получила все восточное побережье Азовского моря, территории по правому берегу Кубани от устья до ее верховьев и на восток до Каспия. Сюда правительство переселяет запорожских казаков, положив тем самым начало Кубанскому казачьему войску.

В восточном Предкавказье граница устанавливается от Каспийского моря по рекам Терек, Калаус и до устья реки Малки. В 1763 г. здесь был основан город Моздок.

Пограничная полоса между Тереком и Азовом протяженностью более 500 верст не была защищена, а граница отмечена крайне неопределенно. В пределах этих территорий кочевали , а вместе с ними «кочевала» и граница от Моздока до Азова. Ее беспрепятственно проходили скопища горцев, разоряя русские поселения и кочующих татар. Необходимо было не только защищать, но и осваивать эти земли. Делать это правительство намеревалось с помощью линии крепостей, боевых постов, кордонов и казачьих станиц.

По проекту, утвержденному Екатериной II 24 апреля 1777 г. линия укреплений, идущая от Моздока до Азова, получила официальное название Азово-Моздокской и должна была состоять из десяти крепостей, а также целого ряда редутов, кордонов, укрепленных постов и станиц в промежутках между ними. На линии должны были быть построены крепости: Екатериноградская, Павловская, Георгиевская, Александровская, Северная, Ставропольская, Московская, Донская. В укреплениях планировалось поселить хоперских казаков с Дона и волжских из-под Камышина и Дубовки (Б. Греков. История СССР, т. I, с. 646).

Открыть в полном размере

Основанием Азово-Моздокской линии Россия начинает последовательную политику . И главным первопроходцем, пионером в освоении этого края был Казак - верный слуга Российского государства, а казачьи станицы являлись силовой и хозяйственной опорой этой политики.

Опыт освоения и защиты новых территорий у правительства уже был: создание в пограничной полосе не только военных укреплений, опорных пунктов и казачьих станиц. Правительство несло минимальные издержки, ибо вся тяжесть защиты границ и освоения земель, все материальные и финансовые затраты перекладывались на плечи казаков - даже по почтовому ведомству.

Возможно и не случайно правительство использовало хоперских и волжских казаков с фланговых точек Царицынской линии, как наиболее боеспособную силу, но малонадежную в политическом плане. Волжским не доверяли за их участие в Пугачевском бунте, а Хоперцам как мало проявившим усердия в подавлении его.

Организацию переселения на Кавказ правительство поручило Астраханскому губернатору И. В. Якоби. Надо было создать Азово-Моздокскую линию руками переселенцев-казаков, обеспечить их военное прикрытие и снабжение. В его подчинение были переданы Хоперский и Волжский казачьи полки, Владимирский драгунский полк, два батальона стрелков-егерей. Драгуны и егеря являлись силой, опираясь на которую, Якоби должен был решительно пресекать все попытки казаков к неповиновению, мятежу или бегству. Такие меры в полномочиях губернатора были предусмотрены правительством. Официально считалось, что драгуны и егеря должны были служить военным прикрытием работ на сооружаемой линии.

Перед переселением казачьих полков на Кавказ в 1776 г. Якоби с полковником генштаба И. Германом и командиром Кабардинского полка Н. Ладыженским произвели подробную рекогносцировку и обследование местности громадного пространства в северо-западном направлении до Азова и доложили свои соображения правительству.

В соответствии с правительственным планом переселения в мае 1777 г. Якоби вручил командиру Хоперского полка полковнику К. Устинову предписание № 989 кн. Потемкина, где указывалось сформировать полк из хоперских казаков в составе 520 человек и переселить вместе с семействами на жительство в Кавказскую губернию (ГАКК, ф. 408, оп. 1, ед. 1, л. 16). На основании данного предписания хоперцы в полном составе, но без семей, к началу августа прибыли в Царицын. Отсюда 6 августа Хоперский и Волжский казачьи полки под руководством командира драгунского полка Шульца выступили в поход на в направлении р. Кумы к редуту при урочище Маджары.

25 сентября колонна полков, пройдя более 500 верст, достигла г. Моздока. Здесь для прибывших были приготовлены провиант, инструменты, строительные материалы и др. Хоперскому полку выделили северный участок линии - крепости Александровская, Северная, Ставропольская, Московская, Донская.

В начале октября драгуны и хоперские казаки выступили к месту своего назначения. При переходе 250 хоперцев и два эскадрона драгун были оставлены на месте, где была запланирована крепость Александровская и приступили к ее сооружению. В 1785 году она была переименована в крепость Северную. Оставшаяся часть драгун и хоперцев проследовала дальше и 22 октября прибыла к месту будущей Ставропольской крепости.

Строительство велось ускоренными методами: силами казаков и солдат, которым за 14-часовой рабочий день платили по 5 копеек. Строительные материалы подвозили ногайцы. Одновременно со строительством крепости строилось вне ее стен и жилье.

К началу 1778 г. крепости Ставропольская и Александровская в основном были завершены. К 1781 г. на их строительство было израсходовано 23764 рубля.

В ноябре 1777 г. приказом графа Румянцева командующим Кубанским Корпусом был назначен великий русский полководец А. В. Суворов, который осуществлял общий надзор за строительством крепостей Азово-Моздокской линии и их инспектирование.

Особое внимание А. В. Суворов уделял Ставропольской крепости как стыковой Азово-Моздокской и перпендикулярной к ней Кубанской линии. Он представил большой отчет Румянцеву об экономическом и политическом положении Закубанского края. По его предложению было построено ряд новых дополнительных укреплений. Среди них 1784 г. на Кубани были выстроены ряд мощных опорных пунктов: Прочный Окоп, Преградный Стан и редут у Невинного мыса (на месте Преградного Стана впоследствии возникала станица Барсуковская, куда из станиц Ставропольской и Московской в 1826 г. было переселено около 150 семей).

Также правительство поручило Суворову переселить прикубанских ногайцев в привольные кочевья левобережья нижней Волги.

Летом 1778 г. на Ставрополье с Хопра прибыла первая партия казачьих семей переселенцев, разместившихся в станицах-крепостях Ставропольской и Северной. Поздней осенью 1779 г. с Хопра прибыла вторая группа. В каждую из четырех станиц-крепостей было поселено по 140 семей казаков.

Самые большие тяготы при переселении выпали тем, кто селился в станицах Московской и Донской. Сам переход с Дона на Кавказ растянулся в сроках по целому ряду причин. Пала почти половина лошадей. Бесконечные неурядицы с провиантом. В зиму входили без запасов продовольствия, кормов и топлива. За два года не было решено какое и в каком размере жалование и содержание будут получать казаки. Семьям казаков-переселенцев в выдаче провианта было отказано. Наконец, самое главное, - к приему переселенцев станицы Московская и Донская были не готовы: сотня есаула Найденова заложив крепости и выполнив более половины работ приостановила строительство за неимением средств. Не получили переселенцы и обещанных 20 руб. подъемных. В своем рапорте князю Потемкину губернатор Якоби и ходатайствовал о назначении хлебного и денежного жалования. Не ожидая ответа на многочисленные рапорты, своею властью он приказал выдавать провиант казакам наравне с солдатами. Якоби не без основания заявлял, что «казаки, впавшие в совершенную нужду и оскудение», не бросили линию и не разбежались. Распоряжением Потемкина казакам было разрешено пользоваться лучшими землями и лесом в неограниченном количестве.

1783 г. для хоперцев выдался тяжелым. Урожай оказался ниже среднего, да и тот съела саранча. Тем не менее, войсковые власти в категоричной форме потребовали от казаков вернуть 600 четвертей зерна, выданного в год их прибытия на линию. Дело дошло до князя Потемкина, приказавшего списать недоимку.

К 1781 году хоперские переселенцы окончательно устроились в новых станицах на линии. Однако переселенцы с Хопра и Дона продолжали прибывать до начала восьмисотых годов преимущественно «родичи к родичам». В станицах поселились казаки и весьма незначительная часть лиц не войскового сословия, в основном, священнослужители, торговцы, ремесленники. Четыре станицы-крепости были основательно оснащены артиллерией.

Станицы Ставропольская, Московская, Донская, Северная образовали Хоперский полковой округ с центром в Ставропольской крепости.

Открыть в полном размере

Штатный состав полка насчитывал 16 старшин, 500 казаков, сведенных в пять сотен, и 160 канониров-артиллеристов (по 40 человек на станицу).

На Хопре казакам-переселенцам обещали предоставить льготу на три года - освобождение от службы для обустройства хозяйства. Прибыв на линию казаки увидели, что об обещанной льготе не стоит и думать. С первых же дней они оказались втянутыми в непрерывную и изнурительную вооруженную борьбу с необычайно активным «местным» противником. Все, кто был способен держать оружие, оказались под ружьем. На Хопре они оставили обжитые подворья, ухоженные нивы, сады, огороды, могилы предков. Здесь же край был богатый, полный заманчивых надежд, обещавший в самом ближайшем будущем независимую жизнь и достаток, но враждебный. Тут было все для нормального развития хозяйства казака: благодатный климат, мягкая непродолжительная зима, плодородная, еще не тронутая плугом земля, привольные с неисчерпаемыми кормами пастбища. Однако жить и начинать хозяйствовать надо было с нуля, под грохот пушек, свист картечи и пуль, под реальной угрозой быть убитым или захваченным в плен. Строил ли казак свою хату в еще незащищенной станице, вел ли коня на водопой или выезжал в поле, он должен был иметь всегда заряженное ружье за спиной или пистолет за поясом. Как поется в казачьей песне:

С винтовкой всегда за спиною
Край дикий в труде обживать.

Уже в 1779 г. горцы совершили нападение на Ставропольскую крепость. В январе 1778 г. кабардинцы крупными силами (около 10 тыс. чел.) напали на Павловскую крепость. Весной того же года напали на Марьинскую крепость на Золке. Здесь командующему Астраханским (Кавказским) корпусом генералу Якоби был предъявлен ультиматум: «Немедленно срыть все укрепления Азово-Моздокской линии». В ожидании ответа от генерала они вырезали 85 человек и угнали более 5 тысяч голов скота. Разгромленные у Марьинской и Павловской крепостей, отступая, горцы слились с отрядами подошедшими на помощь, и вновь набросились на Марьинскую крепость. Обложив ее со всех сторон, начали осаду. Немногим более двухсот казаков под командой капитана Басо умело отразили несколько бешеных приступов.

За несколько дней до осады крепости, с Волги в Марьинскую крепость прибыли семьи казаков: жены, дети, родители. Оказавшись в осаде, жены, девушки-казачки, переодевшись в мужскую одежду («в бабьей грех и несподручно»), стали в ряды защитников, стойко перенеся все тяготы осады, почти без пищи и воды.

Согласованным ударом отряда Астраханского корпуса и вылазкой гарнизона, горцы были наголову разгромлены и предложили мирные переговоры. Переговоры были трудными с бесконечными перерывами, всевозможными уловками, с бесконечными клятвами и заверениями, что подобное больше не повторится, что они хотят только мира с русскими. Предлагали аманатов (заложников), двойное вознаграждение за убытки причиненные казакам, но твердо стояли на своем: «Срыть все укрепления линии». В это время несколько крупных отрядов численностью 150-300 чел. ворвались в окрестности Георгиевска, сожгли весь хлеб на полях и сено, угнали много скота.

Получив подкрепление из России, Якоби со своим Астраханским корпусом сам перешел в наступление, приняв решение разгромить главные силы кабардинцев на р. Малка. Загнав и окружив противника на одном из островов, он в многочасовом кровопролитном бою уничтожил десятитысячное полчище. Дважды разгромленная, под Марьевской и на Малке, в конце 1779 г. Кабарда в третий раз признала свое подданство России (1557, 1777, 1779).

Разгром позволил Якоби сосредоточить все свои военные силы и внимание на обеспечении защиты Ставропольского участка линии, в частности, станиц Московской и Донской: здесь сложилась тяжелая обстановка. Голод мог привести к массовому побегу казаков с линии или вооруженному их выступлению, а участившиеся набеги парализовали хозяйственную жизнь. Командование удивляла исключительная активность и дерзость горцев. Разгромленные в одном месте, они появлялись в другом. Уходя от погони, горцы захватывали случайно оказавшихся на их пути людей, скот, что часто обрекало их на поражение от преследователей-казаков.

30 мая 1779 года горцы численностью более 500 человек атаковали Александровский фельдшанц, но были отбиты картечным огнем, потеряв при этом около 60 человек убитыми и ранеными. В полдень прибыл Хоперский полк. Нападавшие это видели и, тем не менее, «едва очухавшись», вновь остервенело полезли на вал, расстреливаемые чуть ли не в упор картечью. И только тогда, когда их с тыла атаковали две сотни хоперцев, отхлынули, потеряв более 90 человек.

Через месяц новое нападение на это же укрепление. Внезапно выскочив из балки, шайка из 30-40 человек убила трех карауливших табун казаков и угнала из него более сотни лошадей. Затем дважды атаковала укрепление и опять была отброшена картечью. Отступая, напали на промежуточный пост, прихватили в поле 50 коров. Их преследовали две сотни хоперцев и настигли у самой переправы. Хищники, порубив шашками коров, сумели улизнуть за Кубань. Хоперцы преследовать их дальше не смогли: им тогда было запрещено переходить Кубань.

Осенью 1785 г. скопище горцев численностью около полутора тысяч прорвалось за линию, разгромило пост Безопасный, защищаемый хоперскими казаками, вышло на почтовый Черкасский тракт, а затем на станицу Донскую. Благодаря казакам-артиллеристам, нападение было отбито. Отступая, горцы убили в окрестных станицах пять человек, 23 захватили в плен, угнали табун лошадей и гурт скота более 500 голов (В. А. Потто. Два века терского казачества, с. 309).

Тревожная и опасная жизнь казака-линейца складывалась трудно по причинам военной обстановки. Не ладилось дело и в землепользовании.

В 1785 г. указом Екатерины II из Кавказской и Астраханской губерний было создано Кавказское наместничество. Наместником назначен граф П. С. Потемкин, близкий родственник тогда еще могущественного князя Потемкина Таврического. Административным центром стала станица Екатериноградская. Территория наместничества была разделена на шесть уездов. В числе их был создан Ставропольский уезд. Станица-крепость Ставрополь стала уездным городом со всеми общероссийскими правами.

Открытие наместничества состоялось только в 1787 г. Власть наместника распространялась на все поселения, горожан, крестьян, казаков, кочующих ногайцев, калмыков, «мирных» горцев и др.

Власть наместника делилась на военную и гражданскую. Однако гражданская власть до казаков станиц Московской и Донской «не дошла». Как, впрочем, и до других станиц округа.

Наместнику края генерал-губернатору П. С. Потемкину передавалось общее командование Кавказским и Кубанским корпусами, размещавшихся на линии. Обладая такими полномочиями, он мог определять военную и экономическую политику на всей подведомственной ему территории.

К концу 80-х гг. Потемкин убедился и сумел убедить в этом правительство, что хозяйственное освоение богатейшего края силами одного казачества невозможно по причинам его малочисленности и специфике военной службы.

Учитывая это, Потемкин развернул кампанию по приглашению государственных крестьян и «вольных» людей на новые земли, находящиеся под военным прикрытием крепостей и др. оборонительных пунктов линии. Желающих было много. На линии стали быстро возникать крестьянские села. Рядом с казачьими станицами возникают крестьянские селенья Сергиевское, Пелагиада, Надежда, Михайловка. Появились села, целиком основанные отставными солдатами Кавказского корпуса и людьми, знакомыми с оружием. Села стали появляться и на землях Хоперского округа и казачьи паи оказались смежными с крестьянскими наделами.

Сразу же после образования в 1786 году Кавказского наместничества поток крестьян-переселенцев еще больше усиливаются. Рядом с казачьими наделами оказались земельные участки крестьян, что привело к бесчисленному потоку жалоб, споров, тяжб и острых конфликтных ситуаций. Казаки жаловались на крестьян своим войсковым властям, крестьяне - властям наместничества. При такой ситуации вопрос еще больше запутывался.

Казаки за свою тяжелую военную службу государству никакого вознаграждения не получали. Отсюда вопрос землепользования для казаков был жизненно важным и всегда стоял на первом месте. А правительство с образованием наместничества с необычайной поспешностью щедрою рукою раздавало громадные земельные участки сановной знати, войсковым начальникам и т. п. За 1786 год 16 помещикам было роздано 83350 десятин земли. Умный и дальновидный командир Хоперского полка К. Устинов увидел, что через 8-10 лет его казаки останутся без земли. Еще в 1782 г. он обратился к самому князю Потемкину с просьбой об отводе земель, но ответа не получил. В 1786 г. он обращается к Ставропольским властям и предлагает запретить крестьянам-однодворцам распахивать земли, принадлежащие полковому округу. «Защищая» крестьян администрация упрекала чиновников полкового округа, что, казаки перепахивают уже засеянные крестьянские земли.

На многочисленные запросы полковой администрации по землепользованию правление Кавказского наместничества предложило отмежевать полку землю из расчета 300 десятин полковому командиру, 60 десятин старшине (офицеру), 30 десятин казаку. Но это было только предложение. Практически же ничего не было сделано.

Вопрос об отмежевании хоперцам земли был решен только в. 1820 г. специальным Указом Александра I по приведенным выше нормам. Отдельными (в пяти местах) участками выделены 1934 десятины леса.

Потемкин, являясь сторонником мирной колонизации края пытался активно проводить эту политику в жизнь. Устраивая пышные приемы, он приглашал на них «мирную» аристократию горцев - князей, узденей, урков, щедро одаривая их подарками и золотом, приглашал к себе на службу. Но они, получив подарки, раздав бесчисленное множество клятв и обещаний быть в мире с русскими, вернувшись домой, тут же сколачивали шайки головорезов для набегов.

Большое внимание граф Потемкин уделял развитию меновой торговли. При нем было открыто несколько меновых дворов, намечено было открыть таковой и у Невинномысского редута.

П. С. Потемкин вел активную дипломатическую переписку с правителями Персии, Грузии и др. Пытался наладить шелководство, расширить виноделие.

Переход от казачьей демократии к военной диктатуре в станицах произошел в одночасье. Был выборный атаман, а теперь самым большим начальником станичникам стал начальник полкового округа. Его власть делилась на военную и гражданскую.

Военная: организация оборонительной службы по защите округа от военных нападений, управление ходом военных действий и т. п.

Гражданская: вся общественная, хозяйственная и прочая жизнь станичников, а также содержание оборонительных сооружений, мостов, переправ, обеспечение провиантских складов запасами и т. п.

Общественно-бытовая: поддержание общественного порядка в станице, преследование воров-конокрадов, мошенников, соблюдение казаками и в их семьях православной обрядности, отправление христианских праздников, соблюдение постов, вопросы воспитания подрастающих поколений, отношения к престарелым и др.

В станицах эти функции исполнял станичный начальник, назначаемый из полковой старшины (офицеров).

Станичный начальник следил за исполнением приказов и распоряжений окружных начальников. Он обеспечивал организацию обороны станицы, распределение нарядов по внутренней службе, охрану работающих в поле и пасущегося скота. Делал все в станице, как начальство ему велело, и как хотел того сам начальник станицы.

Во всех линейных станицах на службе, в общественной, даже семейной жизни, в домашнем быту, во всем царил военный закон, всем распоряжалась военная власть - грубая, прямолинейная и очень часто несправедлива.

В 1787 г. началась русско-турецкая война. Главные события войны проходили на юго-западе России. Здесь были достигнуты блестящие победы А. В. Суворова - Очаков, Рымник. Венцом этих побед был Измаил, взятый 12 декабря 1790 г.

Только что созданный Черноморский флот под командованием адмирала Ф. Ушакова дважды разгромил Турецкий флот и стал угрожать Босфору.

Со второй половины 80-х гг., общая политическая обстановка, ухудшилась в Предкавказье и на линии. Горцы активизируют свои нападения на казачьи станицы. Их побеги становятся систематическими и с большими массами участников.

Осенью 1785 г. несколько крупных отрядов горцев прорвались на линию, разгромив селения Пелагиаду и Михайловку.

В 1786 г. закубанские горцы осадили Александровскую крепость, попутно уничтожили село Новосельцево, где убили 15 человек, 180 увели с собой в качестве пленников, угнали 8 тысяч голов скота.

В 1787 г. отбитые артиллерийским огнем у станицы Донской эти же полчища атаковали крепость Северную, но здесь были разгромлены.

Предполагая военное столкновение с Турцией в самое ближайшее будущее, командование Кубанского и Кавказского корпусов принимают срочные меры по дальнейшему укреплению Азово-Моздокской линии строительством новых крепостей и редутов. В 1784 г. близ Невинного мыса вырастает Невинномысский редут, как один из важных опорных пунктов верхнекубанского участка. В начале 90-х гг. на горе Стрижамент, появляется Новоекатериновская крепость.

В связи с начавшейся войной, здесь на верхнекубанском участке возникла прямая угроза вторжения турок на Северный Кавказ.

В 1789 г. у Невинномысского редута, по приказу начальника Кавказского корпуса генерала Текелли были собраны крупные военные силы, чтобы отразить удар многотысячного корпуса турок под командованием сераскира Батал-паши. Высадившись в Анапе и Сунджук Кале, он направлялся а Кабарду.

Батал-паша считал, что Кавказский корпус будет легко разбит, после его неудачи под Анапой. Правительство Турции возлагало большие надежды на этот корпус, строило далеко идущие планы по овладению не только Северным Кавказом, но и всем югом России. Экспедиция Батал-паши в верховья Кубани была широкомасштабной, многоплановой. Успешное осуществление ее могло положить конец русским владениям на Северном Кавказе.

Проникнув в Кабарду и укрепившись здесь, захватить Георгиевск, разгромить всю Азово-Моздокскую линию, поднять все мусульманское население этого края против России. Впрочем, не только этого края, но и мусульман на Волге, Урале и даже Сибири. Таковы были планы турецкого командования.

Поход Батал-паши в Кабарду планировался как комбинированный удар по России одновременно с нескольких направлений. Рассчитывали, когда Батал-паша появится в Кабарде, ставленник Турции шах Мансур, в боевой готовности с пятидесятитысячным полчищем, стоявший на берегах Сунжи, бросится на Терскую линию, чтобы захватить Кизляр. Весь Дагестан вооружился и ждал сигнала. Турецкие агенты проникли даже в Персию. Здесь ахалцихский паша Сулейман (брат Батал-паши), проявив необычайную активность, сделал все, чтобы привлечь к походу на Кизляр азербайджанских ханов.

Но все это осталось только в планах турок. Русские войска у устья р. Абазинки под командованием генерал-майора И. И. Германа, при встречном движении войск, захватив Тохтамышские высоты, обеспечили себе позиционное преимущество. Вместе с подошедшей от Невинного мыса колонной Барвица, отряд Германа составлял немногим более трех тысяч человек пехоты и конницы. К началу боя под командованием К. Устинова подошел Хоперский полк (три сотни). Генерал оставил его в арьергарде как прикрытие тыла своих войск.

Это было все, что Герман мог противопоставить 25-тысячному полчищу турок. В его донесении командующему Кавказской линией генералу Булгакову было написано: «Корпус российский состоял в три тысячи с небольшим человек, имея при себе 18 орудий. Турецкий корпус состоял из 8 тысяч пехоты и до 10 тысяч турецкой конницы закубанских и здешних черкесов и разных других горских народов… 30 пушек в итоге…» (Генерал-майор И. Герман. ЦГВИА, ф. 52, оп. 1/194, св. 124, д. 566, д. 5-7. Подлинник).

30 сентября 1790 г., умело маневрируя войсками на поле боя, И. И. Герман наголову разгромил войско турок. Сам сераскир Батал-паша был взят в плен. Остатки его армии бежали и были добиты Кубанским корпусом генерала Розена.

Блестящая победа над турками при Абазинке оказала существенное влияние на заключение Ясского мира, сорвала все планы турецкой экспансии на юге России и весьма убедительно продемонстрировала силу русского оружия горцам. Победа была одержана чисто по-суворовски: не числом, а умением.

По условиям Ясского договора Турция признала Кубань естественной границей. Оба ее берега Турции и России запрещалось использовать как плацдармы для нападения друг на друга. Исходя из статей договора русское командование запретило казакам при преследовании грабителей-хищников пересекать р. Кубань. Это поставило прикордонное население станиц в невыгодное положение и осложнило сторожевую службу. Этим воспользовались горцы. Число их набегов резко возросло. С обильной добычей достигнув Кубани, они безнаказанно уходили дальше. Российские военные власти много раз обращались к анапскому паше, как гаранту Ясского договора, но тот никаких мер не принимал, а наоборот - открыто помогал, организовывая «оптовые закупки ясыря».

В ходе военной компании 1787-1791 гг. правительство и командование Кавказским корпусом сумели правильно оценить стратегическую важность верхнекубанского участка оборонительной линии. От редута Невинномысского до Усть-Джегутинского поста он прикрывал самый короткий путь из западного Предкавказья в восточное. Еще во время войны правительство предложило командующему Кубанским корпусом генералу Гудовичу разработать проект новых укреплений Сухой и Верхнекубанской линий, от Тамани до Каспия. Согласно этому плану было намечено строительство новых крепостей и редутов от крепости Константиногорской перпендикулярно к Кубани и дальше по Кубани к Усть-Лабинской: крепость № 1 у Белой мечети, № 2 у Константиноторской, № 3 у Кумского фельдшанца, № 5 у Невинномысского редута, № 6 у Темнолесского, № 7 у Недреманного, далее Прочноокопскую, Григорополисскую, Кавказскую, Тифлисскую, Усть-Лабинскую. Пять из проектируемых должны были быть фундаментальными, которые рассчитывались на способность противостоять и выдерживать массированный огонь тяжелой осадной артиллерии. Их гарнизон планировался в 1200-1500 человек.

От первой до четвертой крепостей предполагалось заселить волжскими казаками, пятую, шестую, седьмую - хоперскими, а остальные - донскими казаками.

Весной 1792 г. намечалось приступить к переселению казаков и строительству крепостей по опыту Азово-Моздокской линии. Среди донских казаков началось открытое выступление против переселения (Ф. Щербина. История кубанского казачества, т. 1, с. 658).

В антипереселенческом выступлении донских казаков весьма заметную роль сыграли казаки-старообрядцы. Это заставило правительство сократить наряд на переселение на Кубанскую линию.

С начала 80-х гг. среди горской знати наблюдается стремление перетянуть ногайцев на свою сторону, как единоверцев. В 1804 г. большое скопище горцев прорвалось ниже Невинномысского редута через кордонную линию и попыталось силой угнать «мирных» ногайцев за Кубань. Три хоперские сотни, резерв Невинномысского редута сотника Гречкина, три эскадрона драгун в районе Барсуковского поста разбило и рассеяло горцев, отбив часть ногайцев и возвратив их на прежнее место. Другой отряд хоперцев и драгун под командованием генерала Лихачева в районе будущей станицы Красногорской столкнулся с полуторатысячным отрядом горцев. Несмотря на численное превосходство, они также были разбиты. В этом бою хоперцы потеряли 10 казаков, в том числе и лихого сотника Гречкина.

В 1807 г. черкесы внезапным налетом разгромили село Сенгилеевское и станицу Воровсколесскую.

Многочисленные шайки, численностью от 15 до 30 человек, постоянно рыскали у стен Ставропольской крепости, захватывая скот и беря в плен людей.

В 1809 г. более 500 черкесов напали на станицу Каменнобродскую. Они разрушили 35 домов, увели в плен около 200 человек, угнала более 5000 голов скота. Начальник участка генерал Булгаков организовал преследование. Прижав горцев к обрывистому берегу Кубани, стал расстреливать картечью.

Разгромив их в течение получаса, он сумел спасти пленников и скот.

Особенно участились набеги горцев на линию в 1812-1813 гг. Очевидно здесь была какая-то связь с нашествием Наполеона на Россию, хотя был подписан Бухарестский мир, завершивший русско-турецкую войну 1806-1812 гг.

Резкое обострение обстановки на линии заставило русское командование принять ряд мер по усилению казачьих полков с таким расчетом, чтобы на каждые 12 верст линии приходилось по 20 конных и 4 пеших казака. Полки были усилены за счет призыва в них отставных казаков. Численность была увеличена с пятисотенного до восьмисотенного состава. Изменена общая организация линейных частей. Войска линии сведены в две бригады, построено несколько дополнительных постов (в том числе на Невинской горе). Гарнизон Невинномысского редута увеличен наполовину, установлена еще одна пушка.

В 1811 г. у закубанских горцев появился турецкий агент Назырь Саид Ахмет Эфенди. Необычайно деятельная личность. Он любыми способами пытался противопоставить доверчивых ногайцев русским, убеждая их в том, что война с гяурами (русскими) нужна Аллаху, что русские хотят превратить их в христиан, станут забирать в солдаты и т. п. Он проник в район Янкулей и сумел поднять мирных ногайцев против русских и склонить к переходу за Кубань.

В сентябре 1813 г. крупный отряд горцев прорвался через линию у Невинномысского редута на помощью Саид Ахмету. Около двух тысяч ногайцев вместе с семьями и скотом двинулись за Кубань. Их прикрывал трехтысячный отряд черкесской конницы. Русский отряд под командованием генерала Портнягина догнал арьергард горцев и вступил в бой, продолжавшийся более шести часов и прерванный наступлением темноты. Утром бой возобновился. Арьергард черкесов был разгромлен, но часть горцев и ногайцев успела оторваться от преследователей и уйти к Кубани. Однако у Невинномысского редута бой вспыхнул снова. Только небольшая часть сумела в нескольких местах переправиться и уйти за Кубань. На пространстве от Янкулей до Невинномысского редута казаки захватили около полумиллиона голов скота и много другого имущества.

После разгрома у Невинномысского редута подстрекаемые все тем же Саид Ахметом черкесы и ногайцы, объединившись с абадзехами и темиргоевцами готовили новое нашествие на линию. Чтобы предупредить его, Портнягин решил бить их поодиночке, но в первую очередь громить абадзехов и темиргоевцев - эти были более опасны. В походе по Закубанью он дважды по рр. Белой и Лабе разбил их полчища. Но при возвращении на линию отряда Портнягина абадзехи и темиргоевцы получили подкрепление от своих соплеменников и скопищем до 10 тысяч человек окружили русский отряд. Несмотря на свое десятикратное превосходство, горцам не удалось уничтожить отряд Портнягина, организовавшего невиданное им до сих пор сопротивление. Особенно отличились здесь хоперцы-канониры со своими пушками. Проявив исключительное хладнокровие, они подпускали на 60-100 саженей атакующую конницу горцев, а затем внезапно открывали беглый картечный огонь. Горцев поразила необычная стойкость пехоты: построившись в каре, она была несокрушима со своим прицельным и залповым огнем, опустошавшим ряды атакующих. Потеряв более 1800 человек горцы отступили с потерями, превышающими численность русского отряда. Они настолько были деморализованы, что не решились преследовать казаков.

23 июня 1815 г. полусотня хоперцев под командой есаула Стрижневского, преследуя от Ставропольской крепости шайку абреков, настигла их у Невинномысского редута. При переправе через Кубань в завязавшемся бою главарь банды, широко известный в округе князь Хопач, был убит вместе с десятью своими приспешниками.

Подобные кровавые стычки происходили каждый день на всем протяжении Кубани. Абреки-головорезы и шайки грабителей прорывались через линию, чтобы захватить пленников и скот. Это было в стиле крымских татар или монголов. Если уйти было невозможно, живой товар безжалостно уничтожался. Со звериной яростью, экономя боеприпасы, рубили шашками скот.

«В истории старолинейного казачества, - пишет академик Ф. Щербина, - не сохранилось за утерей материалов сведений о целой массе мелких случаев стычек и борьбы хоперцев с горцами. Этими кровавыми эпизодами и геройскими подвигами была переполнена жизнь казаков. Дома, у очага, когда горец подкрадывался к семье, имуществу казака, в сторожке у ворот ограды, когда черкесы пытались проникнуть в станицу, на редутах и постах, в разъездах и секретах, в поле, на работе и при тревогах, в одиночку и партиями хоперцы прошли суровую школу…

Эта нелегкая борьба полная невиданного самоотвержения и геройства ложилась наиболее тяжелым гнетом на казачьи быт и обстановку хопреца и, как червь, подтачивала его благосостояние и мирную жизнь» (Ф. Щербина. История Кубанского казачьего войска, т. 2, с. 230).

Поселившиеся в станицах Московской и Донской казаки, как и по всей линии, мучительно долго и с большими усилиями налаживали свое хозяйство. Особенно трудно было тем, у кого работников было двое - сам казак и его жена - при наличии трех-четырех детей. Им долго приходилось ждать, когда дети подрастут. Только тогда появлялась возможность выбиться из нужды.

Как главная рабочая сила, казак был постоянно занят службой. Времени для занятия хозяйством не хватало и это ложилось на плечи хозяйки. При таком положении трудно было выйти из нужды. Хозяйство казака было полунатуральным. Он жил только тем, что оно давало, в том числе для службы и на другие расходы.

Более состоятельными и даже зажиточными были многосемейные хозяйства казаков-раскольников. Здесь было много рабочих рук, но и такое хозяйство носило полунатуральный характер. Богатство выражалось в накоплении скота, как живом товаре. Начиная с 80-х годов XVIII века и до середины XIX века почти во всем регионе преобладающей формой хозяйствования было скотоводство, не требующее больших трудовых затрат и рабочих рук. Этому способствовали еще и естественные условия: необозримые превосходные пастбища, где основная масса животных вскармливалась почти круглый год на подножном корму. На деньги, получаемые от продажи скота войсковым интендантам и прасолам, казак снаряжался на службу и содержал семью.

Сюда с Хопра и Дона казаки перенесли традиции большой семьи. У большинства казаков были семьи, состоявшие из трех поколений (12-16 человек), а были семьи до 20 и более человек. Дед и нередко прадед («большак»), отставной приказный урядник или даже старшина, как когда-то у себя в полусотне или десятке, бесконтрольно распоряжался хозяйством и семьей, всеми мерами поддерживая в ней согласие и благополучие. Его режим был суров, не допускал никаких послаблений и, особенно, лени. Дома, в поле работали жены и матери как рядовых казаков, так и офицеров. Черной работой никто не гнушался. Военная служба, снаряжение были основной и весьма обременительной статьей расхода семьи старшины или казака.

От старшины требовали, чтобы и его конь, и снаряжение были лучше, чем у рядовых казаков. Соответственно и его расходы по службе были значительно больше. Особенно большими эти расходы стали после введения казачьих чинов, приравненных к общеармейским офицерским званиям и введения обязательной военной формы.

У Хоперцев еще на Дону сложилась хорошая традиция, которую они перенесли на линию, а затем и на Кубань: «помощь миром». Казаку, старшине, вдове и просто станичнику, оказавшимся в трудном положении помогали бескорыстно провести пахоту, убрать урожай, построить жилище и т. п. Работали не часами, а днями и даже неделями.

Каждый казак должен был нести службу как следует. У многих «по их бедности» такой возможности не было, но здесь выручала традиция «помощи миром». Для «исправного» несения службы два бедных казака отправляли свою службу вскладчину. На общий счет приобретали лошадь, оружие и снаряжение. Затем каждый поочередно нес службу: один был дома на хозяйстве, другой в строю на службе. Начальство знало об этом и сообразно с этим снаряжало казаков на службу.

Хоперцы-станичники бескорыстно помогали погорельцам, пострадавшим от набегов и грабежей противника. Быть кормильцем молоком семьи, у которой угнали корову, находилось очень много охотников. Это считалось богоугодным делом, устанавливалась даже очередность, когда и кому молоко нести. Это были не разовые дачи и продолжались они до тех пор, пока пострадавший не приобретет себе корову. Был и другой путь. Сложившись по 5-10 копеек, обществом за 2-3 рубля покупали корову и вручали пострадавшему. Если у всей станицы угоняли скот, помогали другие станицы.

Шло время. Неся потери, отчаянно защищались станицы от набегов вероломного противника. Медленно, но неуклонно экономика укреплялась, а вместе с нею хозяйства казаков.

Помимо военной службы, казаки на линии несли и еще целый ряд повинностей. Некоторые из них по своей значимости для хозяйства мало чем отличались от военной службы. Вся их тяжесть заключалась в том, что они отправлялись натурой, т. е. непосредственным участием казака или членов его семьи. Повинности делились на государственные, войсковые, станичные и ряд других. Казак всегда был в чем-то повинен, обязан, должен и исполнял эти обязанности, как военный приказ.

Не успели казаки еще как следует обустроиться в станицах Московской и Донской, как им тут же определили две роты солдат на постой. Приобрел отставной казак пару волов - ему тут же наряд: перевезти в Невинку 40 пудов казенного груза, соль на меновой двор. Прикинул в уме сколько же на это уйдет времени: более 100 верст в один конец. Если с оказией - уйдет две недели, а без оказии ехать опасно: горцы могут убить или в плен захватить.

Подводную (гужевую) повинность исполняли в основном, казаки внутренней службы. Фурщиками, т. е. ездовыми, очень часто были казачки и малолетки. Немало грузов доставлялось с многочисленными «перекладками». В фурах казак был охранником ездовым, грузчиком и т. п. Все это исполнялось без какого-либо вознаграждения и на «своих харчах».

Казаки поселились в крае, где кроме звериных троп ничего не было. На месте обширного и довольно возвышенного (до 832 м) Ставропольского плато. Территория резко пересеченная, изрезанная многочисленными балками и оврагами. Для строительства дорог и поддержания их требовались колоссальные затраты для устройства спусков, подъемов, переездов, мостов и т. п. Все это также относилось к категории государственной повинности казаков. Дороги были жизненно необходимы. Без них невозможны были ни экономическое развитие, ни военная защита края.

Обременительной для казаков была и постоянная повинность. В первые десятилетия в станицы на постой размещались 1-2 роты солдат, 1-2 сотни казаков-донцов, эскадрон драгун. Особенно тяжело было с постояльцами в станице Донской, расположенной на тракте. По нему оживленным потоком двигались воинские транспорты, рекрутские и воинские команды для Кавказской армии, рекрутские и воинские команды для Кавказской армии, бесчисленные фельдегери, курьеры, вестовые и множество чиновников. В основном вся эта масса останавливалась ночевать и отдыхать в Донской. В центральной России на почтовых трактах были постоялые дворы. Здесь же ни гражданские, ни военные власти в первые десятилетия не удосужились их организовать. Вопрос решали просто: всех нуждающихся в ночлеге и отдыхе водворяли в семьи казаков.

Почти не было дня, чтобы в хатах казаков не было постояльцев. В небольшой хатенке проживало 7-10 человек семьи казака, к ним добавлялось еще 5-8 человек из команды, следующей через станицу. Летом терпеть было можно. Семья отправлялась на конюшню, в сарай, на чердак, а вот в холодное время наблюдалась невероятная скученность людей. Но это были так называемые краткосрочные постояльцы. Переночевали, отдохнули и отправились дальше.

Была категория и долгосрочных постояльцев. Для таких станичное общество постоянно и безвозмездно выделяло сенокосы и выпасы, доходившие до половины станичного фонда. Очень часто из общественных станичных магазинов (складов) постояльцам выдавались продовольствие, фураж, что также ущемляло интересы станичников, так как эти выдачи казной не восполнялись. Это также вело к сокращению общественной помощи станичникам, пострадавшим от стихийных бедствий и набегов противника. На деле получалось, что долгосрочные постояльцы находились на содержании станицы. И такие постояльцы были в каждой станице.

Объединенными силами нескольких станиц строили мосты, ремонтировали их, ликвидировали оползневые участки на дорогах, сопровождали и охраняли высоких начальников, конвоировали команды арестантов, ловили воров-конокрадов - много повинностей было у казаков и даже предупредительные мероприятия по борьбе с саранчой. Штраф и ногайка были здесь мерой предупреждения неисполнения.

В 1822 г. жители станицы Воровсколесской обратились к командующему Кавказским корпусом с прошением расселить станицу, так как она в конец обессилена не только от погромов горцев (станица была разгромлена ими до основания в 1804 и 1807 гг.), но и от постоев своих солдат и натуральных повинностей, не только обременяющих, но и разоряющих хозяйства казаков.

В 1830 г. хорунжий Хоперского полка Булавин, обращаясь к командующему Кавказским корпусом, графу Паскевичу, писал: «В станицах, до переселения на Кубань, казаки были задавлены постойными, подводными повинностями…» А казаку требовалось купить форменную одежду, содержать полковой лазарет, хлебозапасный магазин и вообще найти средства на разные повинности (Ф. Щербина. История Кубанского войска, т. 2, с. 415).

В 1785 г. по указу Екатерины II на линии было открыто несколько почтовых трактов. Главный из них шел от Моздока на Ставрополь и дальше через станицу Донскую на Дон к Черкасску. От него отходил тракт на Астрахань. Назывались тракты соответственно Черкасским и Астраханским. Первый был самым оживленным на всем Северном Кавказе с промежуточными почтовыми станциями каждые 15-20 верст. С его открытием на казаков станицы Донской были возложены дополнительные повинности, не менее тяжкие, чем военная служба.

В пределах полкового округа, на протяжении более 100 верст, тракт обслуживали хоперские казаки. Они обустраивали и охраняли его станции, перевозили почту, эстафетным методом доставляли срочные пакеты, перевозили и охраняли крупные денежные суммы. Кроме того, казаки систематически, по требованию крупных военных и гражданских чиновников, поставляли своих лошадей на перегон. Это было большой неприятностью для казака. Лошади с перегонов часто возвращались в таком состоянии, что уже были непригодны к службе, а порой и вообще не возвращались. А ведь стоимость лошади равнялась чуть ли не стоимости всего хозяйства. О возмещении убытков казаку никто даже и не думал.

При образовании Кавказской губернии губернское правление для содержания почты в пределах губернии обложило подушной податью в 1 рубль 90 копеек всех неслуживых казаков, пожилых, увеченных на войне, инвалидов и даже детей мужского пола.

Известен такой факт, что на станциях Черкасского тракта мордобой, бытовавший на трактах в глубине России, встречался редко. Высокопоставленные чины, известные своей «свирепостью», вели себя здесь «смирно». Вместо слов «Ты! Хам, скотина, запорю! Давай лошадей! Хоть умри!» здесь елейным просительным голоском говорили: «Голубчик казак, нельзя ли лошадушек поскорее». Бравый вид, независимая манера поведения вызывали у вельможи невольный страх и уважение.

В конце 80-х гг. соседи хоперцев - волжские казаки - почтовую повинность признали незаконной. Постановление губернского правления опротестовали в Военной коллегии. В Петербурге этот протест был признан обоснованным, делу дали законный ход, но решение последовало только в 1816 г. С волжских казаков почтовая повинность была снята. Хоперские и другие казаки продолжали ее исполнять еще тридцать лет. Отменили ее лишь в середине 40-х гг. при Николае I.

Командование Хоперского полкового округа на подведомственном ему участке уделяло особое внимание безопасности Черкасского тракта. В первое десятилетие почтовые грузы и путники отправлялись «с оказией», т. е. под охраной. И тем не менее, на тракте были случаи гибели путников и хищения почтовых грузов.

В начале 80-х гг., перед Троицыным днем, казак станицы Московской Кононенко получил наряд: срочно доставить казенный пакет на почтовую станцию и лично вручить смотрителю. Будучи занятым на сенокосе, он поручил доставку пакета своему семнадцатилетнему сыну Степану. По дороге на станцию Степан попал в засаду, его конь был убит, а сам он очнулся «сбатованным» (связанным) арканом у луки седла абрека. Началась бешенная скачка, настолько мучительная, что мешала Степану что-либо соображать. Но тем не менее, ему удалось освободить одну руку и отметить, что его похитители очень устали, а лошади были «заморенными» и шли шагом. Абреки растянулись цепочкой: двое впереди, он с похитителем в центре, другой тащился сзади, отстав сажень на 200, и очевидно дремал в седле. Степан, изловчившись, свободной рукой схватил висевший у хищника кинжал и, ударив его в живот, повалил с седла. Вмиг освободившись от пут, схватив уздечку коня, поскакал в сторону. Следовавший позади начал стрелять. В это время усиленный десяток, казачий разъезд, шел по следу грабителей. Заслышав выстрелы, казаки вмиг вышли на похитителей. Завязалась перестрелка. Увидев тройное превосходство казаков, абреки, разделившись, поодиночке стали уходить в разные стороны. В перестрелке казакам удалось подстрелить лошадь одного из абреков. Завалившись, она накрыла седока. Казаки тут же овладели им. Под черкеской у хищника оказался пакет, который Степан вез на станцию. Увидев это и взяв его, Степан помчался не домой в станицу, а на станцию, чтобы вручить «казенный пакет» смотрителю. Пережив такое потрясение, физически измятый, он думал о том, как доставить «стафет» по назначению! Едва живой, он только в полночь вернулся в станицу. Оказавшийся в этих краях начальник кордонного участка повелел двух из захваченных казаками в этом деле лошадей передать Степану. Одну - как возмещение убитой, другую - как награду «за верную службу Отечеству».

Со дня этих событий прошли более 150 лет, но они сохранились в живой памяти казаков с отдельными деталями и именами его участников (записано со слов бывшего сотника 2-го Хоперского полка Е. Е. Кущенко, станица Удобная, 1954 г.).

Шло время. Отбиваясь от бесконечных нападений коварного противника, росло и крепло население края. Осваивались новые массивы земель, появлялись новые крестьянские села и хутора. Резко возрастает количество скота. Этому способствовали благоприятные климатические и природные условия, но, самое главное, упорный и усердный труд крестьян, казаков, членов их семей.

По статистическим данным Дебу в станицах Хоперского полкового округа в 1816 г. на 1265 дворов хозяйств, при населении 7946 душ обоего пола, числилось 4602 лошади, 11603 голов рогатого скота, 35345 овец. На один двор хоперца в среднем приходилось 3,5 лошади, 13 голов крупного рогатого скота, 28 овец (верблюдов, ослов и свиней не считали).

Конец 90-х гг. XVIII столетия убедил командование Кавказским корпусом, что правительственная политика мирного освоения новых территорий Закубанья не состоялась. Противник оказался более серьезным, чем рассчитывали. Горская корыстолюбивая знать, на которую делало свою ставку правительство, показала себя более вероломной и лживой. Эгоистичная и недальновидная, руководствуясь сиюминутными интересами, она втянула свой народ в пучину непримиримой войны с казаками. Командование корпусом убедилось, что Азово-Моздокская линия, оснащенная 9 крепостями на протяжении более чем 300 верст и с промежутками в среднем 32-34 версты между ними, не обеспечивет надлежащей защиты края. Войск для нормального обеспечения укреплений крайне недостаточно, особенно на правом фланге Хоперского полка - стратегически важном направлении.

Система редутов и постов верхнекубанского участка при недостаточном количестве войск была относительно слабой защитой от набегов противника, систематически просачивающегося в промежутках между укреплениями. Разгром горцами Сенгилеевки, Каменнобродской, Воровсколесской и других наглядно подтвердили слабость верхнекубанскго участка. Исходя из этого, командование корпуса считало, что при имеющихся возможностях лучшей мерой усиления участка будет заселение ее казачьими станицами - метод уже опробованных и эффективный.

Вопрос о заселении правого берега реки Кубань станицами возник еще в конце 1700-х гг. Он был связан с судьбою многих тысяч людей. Решить его было не просто и правительство уходило от его решения. В начале 1800-х начальник этого участка генерал Булгаков дипломатично провел опрос среди старшин и казаков и в деликатной форме получил единогласное «нет». Свой отказ казаки мотивировали тем, что они только что обустроились, обжились, а тут новое переселение, сулившее ломку и почти что разорение. Вопрос остался открытым.

И только решительному генералу Ермолову при значительном давлении на казаков удалось решить этот вопрос. Он предполагал возникшие рядом с казачьими станицами многочисленные крестьянские поселения «оказачить», т. е. просто приписать к казакам. Проницательный Ермолов видел в этом единственное решение вопроса.

Переселить на Кубань Ермолов предложил казаков Хоперского округа (ГАСК, ф. 377, оп. 1, д. 15, л. 8). Переселение провести в несколько этапов, начиная в первую очередь с зажиточных казаков.

Станичные начальники переселяемых станиц должны были очень внимательно изучить и осмотреть места поселения будущих станиц и помимо стратегических соображений учитывать возможность обеспечения казаков наделом по общепринятым нормам полкового округа. В ходе изучения мест переселения было решено одну из станиц заложить у Невинномысского редута. Этот редут, созданный в 1784 г., занимал важное место в системе оборонительных сооружений Верхнекубанской линии (Ф. Щербина. История Кубанского казачества, т. 2, с. 229). Он прикрывал стратегически важное направление - самый короткий путь из Западного Предкавказья в Восточное. Кроме того, здесь было самое лучшее в то время место переправы через Кубань на протяжении 160 верст, скрытые складками местности и поросшие лесом подходы, отлогие берега и широкие перекаты по реке.

Существует несколько легенд, объясняющих название одной из речек, впадающих в Кубань в этой местности.

В самом начале 80-х гг. XVIII в. в одном из набегов за линию турки и горцы захватили «ясырь»: более 70 человек женщин и детей. Уходя от преследования казаков, хищники зверски перерезали их на мысу, где речка впадала в Кубань. В память о безвинно погибших людях это место было названо Невинным мысом, а приток Кубани - речкой Невинкой. Отсюда происходит и название возникшего здесь редута, позже перенесенное на станицу.

Невинномысский редут был мощным по тем временам полевым укреплением. Он представлял собой замкнутый большой многоугольник, приспособленный для самостоятельной круговой обороны. Редут служил опорным пунктом двух-трех рот солдат или сотен казаков. В 1810 г. его гарнизон состоял из 5 старшин, 5 пятидесятников и двухсот нижних чинов.

Редут прикрывался наружным рвом и бруствером, усиленным фашинами. На вооружении имелась пушка.

Невинномысский редут был значительно более мощным укреплением, чем другие сооружения подобного типа. К нему относились и ряд постов.

Сторожевой пост, или кордон, состоял из команды от 12 до 25 человек при уряднике и офицере (ГАКК, ф. 408, оп. 1, св. 1, л. 29). На кордоне имелась изба для караульных, конюшни и наблюдательная вышка, на которой устанавливался высокий шест, обмотанный паклей и пропитанный смолой. Шест назывался вехой и служил сигналом зрительной связи. При опасности веху поджигали и дым, видимый издалека, служил вестником тревоги.

Расстояние между постами равнялось 7 верстам.

Один таких постов был расположен на Невинской горе. Между станицей Барсуковской и Невинномысской располагался Верхнебарсуковский пост.

Много постов было временных, передвижных. На постах казаки поочередно несли службу часовыми на вышке, «зорили» закубанскую сторону в дневных пикетах, ночных секретах, разъездах. Несколько таких постов и редут составляли укрепленный район линии.

Почти все крупные события верхнекубанского участка происходили у Невинного мыса, как места удобной переправы. Еще долго и после основания станицы Невинномысской редут оставался важным форпостом верхнекубанского участка.

Азово-Моздокская линия сыграла важную роль в деле укрепления российских позиций в регионе. И хотя в связи со строительством более южных укрепленных линий, стратегическое значение большинства ее крепостей было во многом утрачено, она не лишилась своего исторического значения. Построенные во время ее создания поселения с течением времени стали населенными пунктами и городами Ставропольского края.

©сайт
создано на основе открытых данных в интернете

система оборонительных сооружений на Северном Кавказе, созданная русскими войсками в ходе военных действий против Турции и горцев в XIII-XIX вв. Состояла из Кизлярской, Моздокской, Кубано-Черноморской и других линий.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ЛИНИЯ КАВКАЗСКАЯ

весною 1777 г. новороссийский, азовский и астраханский генерал-губернатор Г. А. Потемкин представил императрице Екатерине докладную записку, в которой предлагал сомкнуть все русские форпосты на Сев. Кавказе от устьев Дона до Терека в новую укрепленную Линию. Пересекая степи от Азова до Моздока, она прикрыла бы от набегов горских племен тучные земли Предкавказья и таким образом дала бы возможность использовать их богатство. Обеспеченная безопасность судила возможность широкого развития скотоводства, коневодства, хлебопашества, виноградорства, шелководства, а вместе с тем открыла бы "способ войти в тамошние горы и жилище осетинское и со временем пользоваться их рудами и минералами".

Проект Потемкина был утвержден императрицею 24 апреля 1777 г. и после зтого сразу же стал приводиться в исполнение, путем переселения на Азовско-Моздокскую Линию Хоперских и Волгских Казаков. Било возведено десять укрепленных пунктов, "крепостцы" с турлучной оградой, окруженной земляным валом и глубоким рвом. Между ними сооружена полоса редутов, батарей и наблюдательных постов - бекетов. При укреплениях размещались казачьи станицы и слободы населенные отставными солдатами Кавказской армии. Через 15 лет правый фланг Линии перешел под охрану Запорожцев, переселившихся сюда и из-вестных под именем Черноморцев. Но Линия от этого не сократилась, по мере приближения к горам она все больше растягивалась. Поэтому ее казачий состав непрерывно пополнялся новыми контингентами Донских и Днепровских Казаков, полностью к зтому времени покоренных, хотя и не весьма послушных.

В 1832 г. из этих казачьих переселенцев, исключая Черноморцев, образовано особое Кавказское Линейное Войско, со своим Наказным атаманом, но подчиненное по прежнему командиру Отдельного Кавказского корпуса. Оно существовало 26 лет и руководствовалось Положением, утвержденным в 1845 г. Наказными атаманами за зто время были генералы: Верзилян Петр Семенович (1832-1837) Кавказский Казак, Донской Казак Николаев Степан Степанович (1837-1848), приписной Кавказский Казак Круковский Феликс Антонович (1848-1852), грузинский князь Зристов Георгий Романович (1852-1855) и потомок татарских мурз Рудзевич Николай Александрович (1855-1860). В сороковых годах за Кубанью была устроена Новая Линия, причем ее станицы возникли на землях отобранных у Горцев.

После 1860 г. Кавказские Линии были упразднены. Большая часть линейных станиц, вместе с Чорноморцями образовали одно Кубанское казачье Войско, а Волгцы и Пятигорцы отошли к Терскому казачьему Войску. Некоторые станицы из Ставрополья переименованы в слободы, их население причислено к крестьянскому сословию.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия Рунов Валентин Александрович

Кавказская линия

Кавказская линия

28 июля 1762 года в результате дворцового переворота на российский престол взошла Екатерина II. Наметились изменения во внешней политике России, в первую очередь, в ее отношениях с Турцией. Стремление покончить с безраздельным господством Порты в Причерноморье вызвало у императрицы большой интерес к Кавказу, также считавшемуся возможной ареной борьбы с могущественным противником. Отправным пунктом новой политики стал 1763 год, когда на среднем течении Терека была основана крепость Моздок - новый форпост русской власти на Северном Кавказе.

Кабардинцы, которые до этого времени были фактическими хозяевами всего Северного Кавказа и достаточно тесно сотрудничали с русским командованием, к появлению крепости отнеслись недоброжелательно, увидев в этом покушение на их независимость. Кабардинцы, объединившись с черкесами и чеченцами, летом 1765 года двинулись в поход по северному берегу Терека, разоряя все на своем пути. В середине июля они подошли к Кизляру и осадили крепость. На третий день вождь горцев Росламбек Карамзин, известный под именем Сокура (Кривой), повел своих воинов на штурм, который русскими был отбит с большими потерями для горцев. После этого горцы отказались от плана захвата Кизляра. Устремившись на север, они разграбили кочевья астраханских татар и угнали весь их скот. У русских не нашлось сил, чтобы как-то воспрепятствовать этому.

Чтобы предотвратить в будущем повторение подобных набегов, Екатерина II приказала создать Кавказскую линию. Для этого в 1769 году на Терек была переселена часть волжских казаков, которые заселили пространство между Моздоком и станицей Калиновской. Эти поселения получили название Моздокского полка. Сама Моздокская крепость с каждым годом набирала не только военную, но и политическую силу. Через нее была установлена скрытная военно-дипломатическая связь с некоторыми христианскими правителями Закавказья, что не замедлило дать положительные результаты.

В конце 1768 года началась новая война между Россией и Турцией. Воспользовавшись этим, в августе 1769 года христианские цари Имеретин и Грузии обратились к русскому правительству с просьбой оказать им военную помощь в борьбе с турками.

Екатерина II с готовностью откликнулась на эту просьбу. В Моздоке в спешном прядке был сформирован отряд под командованием генерал-майора графа Готлиба Генриховича (Готлиб Курт Генрих) Тотлебена. Перед ним была поставлена задача взять под контроль территории Грузии и Имеретин, изгнав оттуда турок.

Осенью 1769 года отряд Тотлебена по долинам Терека и Арагви пересек Кавказские горы и расположился на зимние квартиры в Грузии. Но там положение русских оказалось весьма тяжелым. Грузинский царь Ираклий II был целиком занят междоусобной борьбой с местными феодалами. Ведение боевых действий с турками он целиком возложил на русского генерала, выделив в его распоряжение несколько тысяч иррегулярной грузинской конницы, боеспособность которой была крайне низкой. Тем не менее генерал Тотлебен, сосредоточив под своим началом до 10 тысяч воинов, в марте 1770 года осадил турецкую крепость Ахалцих, оборонявшуюся семитысячным гарнизоном.

Осада затянулась, и это внесло раскол в ряды союзников. Горячие грузинские князья совершенно не признавали над собой власть русского генерала и действовали с подчиненными отрядами по собственному плану. Однако в случае неудачи они винили во всем русских, нередко затевая с офицерами ссоры, готовые перерасти в поединки. О проведении серьезных операций в такой обстановке нечего было и думать. Русский командующий был вынужден снять осаду Ахалциха и отказаться от помощи грузинской конницы.

Распрощавшись с грузинами, Тотлебен в июне того же года соединился с войсками имеретинского царя Соломона. К концу лета он занял Кутаис и приступил к осаде Поти. Она продолжалась более трех месяцев и дорого стоила русским, потерявшим под стенами крепости только от болезней более двух тысяч человек.

Неудачи русских войск под Ахалцихом и Поти, а также непрочность их союза с грузинами подсказали турецкому правительству новый план действий. К Поти был направлен 6-тысячный отряд. Узнав о его приближении, Тотлебен в начале февраля 1771 года снял осаду крепости и отвел войска в Имеретию. Там он создал несколько гарнизонов, которые, расположившись в крепостях, активных действий не вели.

Однако турецкое правительство было сильно озабочено нахождением русских войск в Грузии и Имеретин. По требованию султана отряды крымских татар и черкесов напали на калмыков, которые считались подданными России. Генерал-майор Медем уговорил хана Убаша с оружием встретить противника.

Сражение состоялось 29 апреля на реке Калаус и было выиграно калмыками. В рапорте Медем писал: «Черкесы дали тыл, и калмыки насели на них, как дикие звери: они их рубили, резали, загоняли в болота, топили в Калусе. Все пять знамен, множество оружия и панцирей, пять тысяч лошадей, обозы и вьюки - все это осталось в руках победителей. Пленных взято было немного, немногие же успели бежать, а все остальные пали на поле сражения. На самом месте побоища Убаша велел тогда же насыпать курган и назвал его Курганом победы, а на другой стороне Калуса, где кончилась битва, - другой курган, который был назван Курганом пиршества». Оба эти кургана существуют и поныне.

Между тем турки не оставляли попыток поднять на борьбу с русскими горские племена Северного Кавказа. Их послы появились среди кабардинцев. Вскоре блеском золота и обещаниями они соблазнили некоторых молодых князей, которые выступили против русских. Последние объединились с калмыками и в июле 1769 года в ущелье Подкумка наголову разбили противника. После этого кабардинцы принесли присягу на верность России, выделили заложников и приняли у себя русского пристава.

По традиции весть о покорении кабардинцев понеслась в Петербург и была с восторгом воспринята императрицей. Генерал Медем и многие калмыцкие старшины получили награды и щедрые подарки.

Но российская императрица решила показать всему миру и, прежде всего, народам Кавказа, свою большую щедрость и «демократизм». Кабардинцам также были пожалованы щедрые подарки и большие привилегии. Их делегация была с почетом принята в Санкт-Петербурге и обласкана императрицей. Домой она вернулась с жалованными грамотами, в которых были прописаны пункты, присущие не для побежденных, а для победителей.

Такие действия, по мнению Медема, были не совсем рациональными. Так, он пишет: «То, что мы применяли по отношению к нашим ближайшим соседям горцам крайне мягкую политику, приучало их к той настойчивости, к постоянным колебаниям, с какими эти народы относились к нам во все последующие времена. Безнаказанность за постоянные измены, задабривание подарками и деньгами влиятельных лиц вызывали в них совсем обратные чувства. Многие считали жалованье наше обязательной данью России, другие видели в нашей уступчивости предлог к дальнейшим претензиям и при малейшем отказе поднимали оружие против нас». Так центральная российская власть впервые ступила на вредный путь заигрывания с побежденными народами Северного Кавказа, который имел свои негативные последствия и несколько веков спустя.

Официальное примирение русских с кабардинцами рассорило их с калмыками. Причиной ссоры стало нападение калмыков во главе с ханом Убаши на Кубань в 1770 году. Разграбив край, они вернулись в свои улусы. Своеволие калмыков не понравилось Медему, и он строго высказал свое недовольство хану. 21 августа 1770 года хан приезжал к Медему для переговоров, но русский генерал не смог умилостить калмыкского правителя. В январе 1771 года 28 тысяч калмыцких кибиток поднялись со своих мест и направились на Урал, а далее в Китай, все грабя на своем пути.

Разочаровавшись в кабардинцах, турки направили своих посланцев к чеченцам, которые два года подряд опустошали окрестности Кизляра. В 1770 году чеченцы захватили город. «Ворвавшись в Кизляр, они не брали жителей в плен, а убивали всех, не разбирая ни пола, ни возраста», - писал один из свидетелей этой драмы.

Чтобы спасти положение, российское правительство было вынуждено отозвать войска Тотлебена из Грузии и Имеретин, усилив ими гарнизоны пограничных линий.

Однако удача в русско-турецкой войне 1768–1774 годов все чаще склонялась в пользу русского оружия. Победы, одержанные Румянцевым и Суворовым, заставили султана искать мира. По Кучук-Кайнарджийскому договору, подписанному 10 июля 1774 года, Турция признала независимость Крымского ханства, что делало его фактическим вассалом России. Петербург получил возможность через Крым влиять на дела прикубанских народов - черкесов и карачаевцев, которые, согласно этому договору, причислялись к владениям крымского хана. Россия добилась от Турции окончательного отказа от притязаний на всех кабардинцев (подразумевались также осетины, ингуши и чеченцы), которые по особому соглашению, заключенному с султаном, были признаны русскими подданными. Порта приняла на себя обязательство впредь не вмешиваться во внутренние дела Грузии и Имеретин, но и Россия не должна была считать эти земли своими и содержать там войска и администрацию. Новая русско-турецкая граница была начертана от Азова до крепости Моздок, и далее на восток - по реке Терек.

Завершив «дела» на Западном Кавказе, генерал Медем обратил свое внимание на его восточную часть. В 1774 году он совершил поход в Дагестан и занял Дербент, который официально принадлежал персидскому шаху. Но попытки русских расширить зону контроля в том районе не увенчались успехом. Их отряды постоянно подвергались нападениям горцев. Один из них был полностью разгромлен и потерял два знамени. Медем легко «списал» людей, но знамена был вынужден выкупить за 70 рублей серебром.

В 1776 году по приказу из Петербурга Дербент был оставлен русскими войсками, а в следующем году генерал Медем, сдав командование генералу Якоби, навсегда покинул Кавказскую линию.

Угон горцами стада

В 1785 году указом императрицы было учреждено Кавказское наместничество. Правителем наместничества был назначен кавказский губернатор статский советник Алексеев. На него были возложены задачи гражданского управления пограничными районами России, а также охрана кавказской границы империи. Но авторитет гражданского чиновника среди кавказских правителей, казачества и войск был невысокий. Поэтому было решено обязанности наместника возложить на войскового командующего.

В начале сентября 1787 года в командование войсками Кавказского корпуса и Кубанской части войск вступил Петр Авраамович Текелли, в связи с этим произведенный в генерал-аншефы. Но П.А. Текелли совершенно не знал обстановки на Кавказе. В своем письме к Потемкину от 27 сентября 1787 года он, в частности, писал: «…Прошу покорнейше уведомить меня, какими к Каспийскому морю край населен нациями, частью подданными России, частью ни от кого не зависимыми, а также и о другом, о кабардинском войске, собравшемся в шести сотнях - где оно ныне стоит и для чего собрано». (Кавказский сборник. XIV. - Тифлис, 1890. С. 5.)

Состояние войск Кавказского корпуса в то время было весьма трудным. От Азовского до Каспийского моря располагались войска, входившие в состав Екатеринославской армии, подчиненной генерал-фельдмаршалу Г.А. Потемкину.

Непосредственно в составе Кавказского корпуса было 9 пехотных полков, 4 отдельных егерских батальона, 3 карабинерных кавалерийских, 2 драгунских, 6 линейных и 5 «семейных» казачьих полков. В составе этих частей насчитывалось 41 800 нижних чинов и 120 артиллерийских орудий. Войска корпуса были расположены в Григориополисе, Прочном Окопе, Ставрополе и его окрестностях, Георгиевске и в слободах Терского и Гребенского казачьих войск. От Прочного Окопа вверх по Кубани никаких поселений не было, а существовала лишь жидкая цепь редутов, которые на зиму войсками оставлялись. Войска Кубанской части располагались на зимних квартирах в Ейском укреплении, Азове, в Таганрогском, Бахмутском и Черкасском округах в готовности к выступлению в случае необходимости. В Каспийском море находилась русская эскадра, состоявшая из 9 судов, три из которых были в ремонте. Материальное положение частей корпуса было крайне тяжелым. Солдаты были изнурены службой, истощены голодом, оборваны. Ружей недоставало, орудийные лафеты частично были поломаны, положенного при войсках обоза не было.

В момент вступления П.А. Текелли в командование корпусом значительная часть войск находилась в походе за Кубань, проводившемся под руководством генерала П.С. Потемкина - родственника всемогущего фаворита. Этот поход проходил неудачно. Войска возвращались, не выполнив поставленные перед ними задачи. Сам ПС. Потемкин, узнав о назначении П.А. Текелли, оставил войска и, даже формально не сдав дела, выехал в Екатеринослав.

Не лучшей была дисциплина и других офицеров корпуса. Так, например, командир Нарвского карабинерного полка полковник О’Рурк, получив новое назначение, вместо того чтобы сдать часть своему сменщику, уехал, не рассчитавшись и «не заплатив за недостающие вещи 8611 рублей, увезя с собой серебряные трубы с литаврами, пять карабинеров, четырех извозчиков, одного кузнеца и одного плотника». Из этого следует, что командир полка считал вверенную ему войсковую часть чем-то вроде своей помещичьей вотчины, а солдат - крепостными.

Офицеры корпуса в основном вели праздную жизнь. Большая часть их, оставив под различными предлогами войска, находилась в отпусках в России. Поведение офицеров негативно отражалось на дисциплине войск. В одном из докладов командующему указывалось на бесчинства войск по отношению к казакам. «Нижние чины, да и офицеры, распоряжались в станицах чужим добром как бы своим собственным не платя за него ни копейки денег и не вознаграждая ничем, а если им добровольно что-либо не давали - они отнимали силою и вдобавок били неуступчивых поселян сколько им нравилось».

В результате жители слободы Сергеевской послали жалобу к корпусному командиру на офицеров и солдат Каргопольского полка, по которой было проведено расследование. П.А. Текелли приказал удовлетворить материальные претензии слобожан и впредь жителям «обид и безденежных взяток не чинить», но разложение войск продолжалось.

П.А. Текелли решил первым делом основные усилия направить на восстановление боеготовности войск. С тем, чтобы быть ближе к войскам, он переносит штаб корпуса из Ставрополя в крепость Георгиевск и переезжает туда сам. Там же по его приказу разворачивается главный госпиталь, куда собирают наиболее опытных врачей и обслуживающий персонал.

Летом 1788 года за Кубань была организована новая экспедиция. 12 августа в 20 верстах южнее реки состоялся бой русских войск с черкесами. В ход была пущены артиллерия и залповый ружейный огонь, «восемь часов продолжавшиеся». В результате, по сведениям командира отряда генерал-поручика Талызина, «побито неприятеля 800 человек, взято в плен шесть; пять больших селений, до двух тысяч домов, со всем оставшимся по выводе жен и детей имением, и несколько мечетей предано огню». Потери русских составили два человека убитыми, 21 ранеными и 45 казаков пропали без вести и 15 пленными.

В октябре 1788 года П.А. Текелли предпринял карательную экспедицию за Кубань против народов, «обитающих от вершины Кубани на реках Большого и Малого Зеленчуков, Урупе и других реках». Судя по отчету, экспедиция была удачной. О характере действий русских войск командующий писал: «…достижением войск до самых снеговых гор, многих покорил; кроющихся же в ущельях тесных и непроходимых и противящихся истребил, и первых силою оружия понудил войти в подданство российское». Покорившиеся должны были вернуться с гор в долины и выдать русскому командованию заложников в знак своей покорности. И все же часть закубанцев ушла в горы, «пешие, бросая детей и старых, не могущих идти, коих многих сыскивали партии наши мертвыми». Завершив таким образом экспедицию, 26 октября войска вернулись на свою территорию.

На этом завершился период командования Кавказским корпусом генералом П.А. Текелли. Своему сменщику Петр Авраамович передал дела в полном порядке.

Новый командующий 59-летний генерал-аншеф граф Иван Петрович Салтыков до этого времени уже успел отличиться в войне с турками, имел все высшие российские награды и считал себя обиженным назначением на Кавказ. Чтобы его утешить, Г А. Потемкин-Таврический осуществляет ряд организационных мероприятий. Кавказский корпус и Кубанская часть объединяются в Кубанскую армию. В ходе войны с Турцией этой армии определяется задача «для разделения сил неприятеля… наискорее выступить к Кубани частью кавказских войск и стать на месте, как выгодном для людей, так и удобном ради нанесения вреда неприятелю», если бы он решился напасть на русскую территорию. Кубанским частям надлежало совершить поход в Тамань для занятия этого полуострова и последующего взаимодействия с основными силами русских войск

Иван Петрович Салтыков (1730–1805), командующий на Кавказе (1788–1789)

Таким образом, действия русских войск в период командования И.П. Салтыкова на кавказском направлении носило пассивный характер. В середине декабря 1789 года Салтыков был отозван с Кавказа в Финляндию. На посту командующего его сменил генерал-поручик Юрий Богданович Бибиков.

Вновь назначенный военачальник решил отметить свое вступление в должность боевыми успехами и уже 10 февраля без разрешения Г.А. Потемкина-Таврического начал поход на Анапу, которую полтора года назад не смог взять генерал П.А. Текелли.

Перейдя Кубань у Прочного Окопа с отрядом численностью в восемь тысяч человек при 26 орудиях полевой артиллерии, фактически без запасов провианта, Бибиков двинулся вверх по Лабе через места, где еще не ступала нога русского солдата. Преодолевая отчаянное сопротивление горцев, терпя лишения, только 24 марта войска подошли к Анапе.

Утром следующего дня командующий, без должной подготовки, послал войска на штурм, который был отражен противником с большими потерями для русских. Затем началось отступление в условиях непрерывного преследования и атак противника. Только 11 апреля русский отряд переправился через Кубань и вернулись на свою территорию. Непродуманные действия Ю.Б. Бибикова привели к значительным потерям. За время экспедиции было убито и умерло от ран 1 196 человек, число раненых и больных достигло 1100 человек, дезертировало 111 человек. Кроме того, было потеряно более 2300 лошадей, брошено и утрачено 958 ружей, карабинов и штуцеров, 333 пистолета, почти 45 000 патронов, 2233 пушечных заряда.

Узнав о походе Ю.Б. Бибикова, светлейший князь Г.А. Потемкин-Таврический послал ему на помощь войско под командой генерал-поручика Розена. Розен нашел Кавказский корпус в полном расстройстве. «Офицеры и нижние чины находятся в таком жалком виде, который выше всякого выражения, - писал он. - Все они опухли от голода и истомлены маршами, стужей и непогодой, от которых не имели никакого укрытия. Солдаты и офицеры лишились в этом походе всего своего имущества и остались в рубищах, босые, без рубах и даже без нижнего белья, которое погнило на людях». По докладу Г А. Потемкина-Таврического 19 мая императрица уволила Ю.Б. Бибикова с военной службы. В то же время все участники неудачного похода были отмечены специальными серебряными медалями с надписью «За верность».

На штурм!!!

Вслед за войсками Бибикова к Анапе подошла русская эскадра под командой контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова. Она попыталась уничтожить или хотя бы отогнать турецкие суда, находившиеся на рейде под защитой крепостных орудий. Но и эта операция ввиду мощности турецкой артиллерии потерпела неудачу.

После отстранения Бибикова от должности, командование войсками принял генерал-поручик граф Антон Богданович де Бальмен, уже немолодой и больной человек, ничем прежде не отличившийся военачальник. Но его кратковременное командование совсем неожиданно было отмечено одним важным событием.

Турецкое правительство решило использовать неудачную экспедицию на Анапу русских войск и нанести по ним ответный удар. В августе 1790 года сераксир Батал-паша с большим турецким войском и отрядами закубанцев вступил в Кабарду. Де Бальмен, узнав об этом, приказал срочно собирать русские войска в районе Кумского редута, куда вскоре прибыл лично. О действиях русских войск подробных сведений не сохранилось. Но из доклада одного из участников этих событий генерал-майора Ивана Ивановича Германа от 1 октября следует, что днем ранее неприятелю было нанесено поражение. Сам сераксир «с небольшою его свитою сдался в плен; пушек, коих в лагере находилось и но штурме было около тридцати разного большого калибра с большими припасами, остались в руках наших, и я со своим лагерем стал в его оставшемся».

Это было единственное военное дело во время кратковременного командования генералом де Бальменом Кавказским корпусом. 4 октября он скончался на своем посту. Командование войсками временно принял генерал-майор Булгаков, который вернул войска из-за Кубани на зимние квартиры, а пленного Батал-пашу отправил к генерал-фельдмаршалу Г.А. Потемкину-Таврическому в Яссы.

В целом, в этот период были возобновлены попытки России утвердиться в Закавказье, по-новому определен и значительно укреплен южный пограничный рубеж от Азова до Каспийского моря. В этих целях были построены новые крепости (укрепления), проведено ряд карательных экспедиций за Кубань и предпринята неудачная попытка захватить Анапу.

Из книги 100 великих военных тайн автора Курушин Михаил Юрьевич

ОПЕРАЦИЯ «КАВКАЗСКАЯ НЕФТЬ» «Вопрос о нефти… и других осветительных веществах чересчур близок интересам России». Так писал великий русский ученый Д.И. Менделеев. И это не преувеличение, ибо особую стратегическую роль нефтепродуктов наглядно доказывают почти все

Из книги Messtrstlnitt Bf 109. Часть 6 автора Иванов С. В.

«Голубая линия» в биографии Me 109 Весной 1943 года на Восточном фронте установилось временное затишье. Однако Советская Армия еще располагала некоторыми резервами, полностью очистив в апреле от противника Предкавказье.Чтобы размягчить немецкую оборону советские войска

Из книги Всевидящее око фюрера [Дальняя разведка люфтваффе на Восточном фронте, 1941–1943] автора Дегтев Дмитрий Михайлович

Линия Горький – Казань – Уфа Полеты над Горьковской областью продолжались. Так, 8 июля Ju-88D с высоты 7500 м произвел аэрофотосъемку Балахны. В центре внимания была Го-ГРЭС – крупнейшая электростанция в регионе, питавшая большую часть промышленных предприятий. Она

Из книги Сталинградская Богородица автора

Из книги 100 великих военных тайн [с иллюстрациями] автора Курушин Михаил Юрьевич

Операция «Кавказская нефть» «Вопрос о нефти… и других осветительных веществах чересчур близок интересам России». Так писал великий русский ученый Д.И. Менделеев. И это не преувеличение, ибо особую стратегическую роль нефтепродуктов наглядно доказывают почти все

Из книги Все укрепрайоны и оборонительные линии Второй Мировой автора

Линия Мажино После неудачной войны с Германией, 1870–1871 годах перед Францией остро встал вопрос о прикрытии своих новых границ. Крепости, построенные во времена Вобана, к тому времени устарели, в результате чего сопротивление их противнику измерялось немногими днями, и

Из книги Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия автора Рунов Валентин Александрович

Линия Маннергейма К концу 30-х годов XX столетия финское командование, стремясь обезопасить свою страну от удара со стороны Советского Союза, прежде всего на Карельском перешейке, создало там мощную систему обороны, которую в СССР было принято называть линией Маннергейма.

Из книги Как России победить Америку? автора Маркин Андрей Владимирович

Кавказская линия 28 июля 1762 года в результате дворцового переворота на российский престол взошла Екатерина II. Наметились изменения во внешней политике России, в первую очередь, в ее отношениях с Турцией. Стремление покончить с безраздельным господством Порты

Из книги Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза автора Кирсанов Николай Андреевич

«Линия Мажино» Беспомощность прочных убежищ против обычных наземных атак была подтверждена боями на Западном фронте в 1940 году. Примером тому может служить захват французского укрепления Ферте (ouvrage de la Fert?) на Линии Мажино немецкими войсками 18–19 мая 1940 года. Форт состоял

Из книги Суворов автора Богданов Андрей Петрович

Линия Керзона Поражение заставило Варшаву обратиться за помощью к своим покровителям. На конференции Верховного совета Антанты, состоявшейся в бельгийском городе Спа (5–16 июля 1920 года), было принято решение помощь оказать без промедления и одновременно потребовать от

Из книги Трагедия верности. Воспоминания немецкого танкиста. 1943–1945 автора Тике Вильгельм

КУБАНСКАЯ ЛИНИЯ «Я рыл Кубань от Черного моря в смежность Каспийского… на носу вооруженных многолюдных варваров». Александр Васильевич, конечно, любил мир - но хоть какие-то трудности должны быть! Его деятельная натура изнывала. Во времена затишья он засыпал начальство

Из книги Рождение советской штурмовой авиации [История создания «летающих танков», 1926–1941] автора Жирохов Михаил Александрович

Глава 12. Линия «Танненберг» Позиции линии «Танненберг» начинались в районе Муммасааре у Финского залива на севере, примерно 3 км проходили по равнинной местности и пересекали дорогу Нарва – Таллин. На этом месте ядро оборонительных позиций образует так называемое

Из книги Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях автора Потто Василий Александрович

Линия Р-1 – Р-5 Не дожидаясь создания специализированного самолета-штурмовика, в 1926 году были сформированы четыре авиационные штурмовые эскадрильи: в Гомеле, Воронеже, Гатчине и Киеве. Для их укомплектования было решено использовать самолет-разведчик Р-1, который строился

Из книги Карать карателей [Хроники Русской весны] автора Холмогоров Егор Станиславович

IV. ГЕНЕРАЛ МЕДЕМ (Кавказская линия с 1762-го по 1775 год) Со времени кончины Анны Иоанновны до вступления на престол Екатерины Великой все действия русских на Кавказе ограничивались исключительно защитой Терской линии. Впрочем, в Петербурге едва ли даже знали, что

Из книги Гитлер. Император из тьмы автора Шамбаров Валерий Евгеньевич

Тонкая красная линия Обыватель, начитавшийся «Короля Лира», как правило, думает, что в монаршие шуты идут, чтобы «истину царям с улыбкой говорить». Чаще всего это - неправда. В шуты пристраиваются для того, чтобы от имени и якобы по поручению изрекать ложь.Андрей

Из книги автора

26. Линия Маннергейма Советский Союз пока еще не вступал в войну, не объявлял ее ни одному государству. Хотя фактически он стал союзником Германии. Коминтерн предписал коммунистам всех стран «начать широковещательную кампанию против войны и разоблачать происки

Значительные укрепления на Кавказской линии именовались крепостями: Грозная, Внезапная, Владикавказская и др. Их дополняли форты, редуты, пикеты, наблюдательные посты. На линии несли службу Кавказское и Черноморское казачьи войска. С окончанием Кавказской войны Кавказская линия утратила своё значение. Упразднена в 1860 году.

Кавказская линия в конце XVIII века и начале XIX века

Начало Кавказской линии было положено гребенскими (терскими) казаками .

После Персидского похода царь назначил своим представителем на присоединенных территориях участника похода бригадира Василия Левашова , который занимался введением новых форм и методов управления.

Кубанская пограничная линия

• Черноморская кордонная линия простиралась верст на 180 по Кубани, вверх от её устьев.
• Правый фланг заключал Кубанскую и Лабинскую линии.
• Центр, от Каменного моста на реке Зеленчуке до моста Секретного, близ Моздока, делился на линии Кисловодскую, внутреннюю и передовую Кабардинские и часть Военно-Грузинской дороги; он заключал в себе поселении волжских и горских казаков, Большую и Малую Кабарду, Карачай и горские племена за Черными горами , до Владикавказского округа.
• Левый фланг заключал в себе линии Терскую и Нижне-Сунженскую, Кумыкскую плоскость , с её передовою линией, и Чечню, с передовой Чеченской линией. Последние три участка в конце 1850-х гг. преобразованы в правое и левое крыло.
• Владикавказский военный округ - передовая часть центра Кавказской линии - простирался от него к Ю до сев. снегового хребта; в ведении начальника этого округа состояла и часть Военно-Грузинской дороги.

Начальник каждой части был непосредственно подчинен командующему войсками на Кавказской линии и заведовал, по военным действиям, регулярными войсками, казачьим и туземным населением, а против враждебных племен принимал те меры, которые, по обстоятельствам, признавались необходимыми. По внутреннему управлению, войска и казаки состояли в ведении своих непосредственных начальников и наказного атамана. Средства к отражению хищнических партий и более крупных скопищ заключались: а) в местном, вооруженном казачьем населении; б) в укреплениях, укрепленных станицах, постах и пикетах; в) в содействии регулярных и донских казачьих войск.

Самый кордон Кавказской линии неодинаково на всем протяжении был подвержен опасности от набегов, а потому и меры охраны были различны. Только на главной линии станицы были приведены в оборонительное состояние, а на выдвигаемых впереди новых участках водворялись при укреплениях. Промежутки заняты были кордоном из постов и пикетов; последние на ночь заменялись так называемыми секретами. Посты имели некоторую оборону и состояли из землянки, сарая, наблюдательной вышки и какой-нибудь ограды со рвом. О прорыве хищнических партий давали знать сигналами и посылаемыми на соседние посты нарочными.

Начальники Кавказской линии

См. также

Напишите отзыв о статье "Кавказская линия"

Примечания

Литература

• Дебу И. Л. / Ценсор В. Г. Анастасевич . - СПб. : Тип. Карла Крайя, 1829. - 504 с.
• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Потто В. А. . - 2-е изд. - СПб. : Тип. Е. Евдокимова , 1887. - Т. 1 : От древнейших времён до Ермолова.

Ссылки

• . Kvkz.ru .

Отрывок, характеризующий Кавказская линия

С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.

Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.

Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu"il n"est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu"est ce qu"il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j"ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.