История русской журналистики XVIII XIX веков. История русской журналистики XIX века История русской журналистики xix века

История русской журналистики является частью истории общества, развития культуры. В ней, как в зеркале, отразились все существенные сдвиги, которые происходили в разных областях общественной и политической жизни страны. Особенно близка была к жизни, к насущным потребностям русского народа демократическая печать, которая никогда, несмотря на жестокие репрессии царизма. Прогрессивная печать 70-80-х годов прошлого столетия не была здесь исключением.

Вторая половина XIX века и России характеризуется бурным развитием капитализма. Крестьянская реформа 1861 года, несмотря на свой полукрепостнический характер, создала известный простор для развития производительных сил общества. С отменой крепостного права в стране успешно начала развиваться промышленность, развернулось железнодорожное строительство, увеличился товарооборот, наметилась концентрация капитала, стали расти города. Под напором товарно-денежных отношений натуральное крестьянское хозяйство превращалось в мелкотоварное. «Старые устои крестьянского хозяйства и крестьянской жизни, устои, действительно державшиеся в течение веков, пошли на слом с необыкновенной быстротой». Крестьянство переставало быть единым «классом-сословием» крепостного общества. Оно расслаивалось, выделяя из себя, с одной стороны, сельских пролетариев, с другой - сельскую буржуазию. Все хозяйство становилось капиталистическим. Россия вступала в буржуазный период. Однако новые производственные отношения, прогрессивные по сравнению с феодальными, не улучшили положения рабочих и крестьян. Маскируя сущность капиталистической эксплуатации отношениями свободного найма, видимостью полной оплаты труда, капиталисты беспощадно эксплуатировали рабочих. Монопольная собственность на орудия и средства производства ставила наемного рабочего в полную зависимость от предпринимателей. Для людей труда новые порядки оказались нисколько не лучше старых. Противоречия капиталистического способа производства давали себя знать в России уже в конце 60-х начале 70-х годов весьма ощутимо. Количество промышленных рабочих неуклонно растет. Серьезный размах принимает стачечное движение. В связи с этим перед русской печатью встает масса новых вопросов.

Но непосредственные производители в России в 70- 80-е годы страдали не только и не столько от капитализма, сколько от недостаточного развития капитализма, от серьезных и многочисленных пережитков крепостничества. В этом заключалась другая, не менее важная, особенность русского пореформенного развития.

В 1861-1863 годах царскому правительству удалось подавить разрозненные выступления крестьян, задушить национально-освободительное движение в Польше. Часть революционно настроенной интеллигенции, не дождавшись народной революции, перешла к тактике индивидуального террора. Участник одного из революционных кружков Каракозов в 1866 году совершает покушение на царя. Это дало повод царскому правительству к еще большему усилению реакции. Прокатилась новая волна арестов. Лучшие журналы того времени «Современник» и «Русское слово», сыгравшие важную роль в истории русского освободительного движения, были закрыты.

Но революционная демократия не сложила оружия, не отказалась от борьбы. Причины народного гнева, питавшего демократическое движение XIX века, не были устранены реформами 60-х годов. Революционное движение не потухло. Вся эпоха 1861-1905 годов насыщена борьбой и протестом широких народных масс против пережитков крепостного права и капиталистической эксплуатации.

Важную роль в освободительном движении 70-х годов играет народничество, которое как господствующее течение в русской общественной мысли оформилось значительно позднее зарождения народнических идей. Основоположниками народнической идеологии являются Герцен и Чернышевский. Но только на рубеже 70-х годов, после отмены крепостного права, в новых исторических условиях, когда перед русским общественным сознанием встали новые вопросы по сравнению с эпохой 40-х 60-Х годов, оформляется народничество и становится господствующим течением, «господствующим направлением» в русской общественной мысли.

Влияние народнической идеологии на все стороны общественной жизни, в том числе и на печать, было весьма значительным. Но, став в 70-е годы господствующими, народнические взгляды отнюдь не были единственными в демократической литературе и журналистике разночинского этапа освободительного движения. Не разделяли теоретических взглядов народников Некрасов, Салтыков-Щедрин, Благосветлов и др. Именно они оставались наиболее верными хранителями революционно-демократического наследства 60-х годов.

Период революционного затишья в России после 60-х годов постепенно сменяется новым нарастанием революционного движения, и к середине 70-х оно становится весьма ощутимым. К концу 70-х годов складывается вторая революционная ситуация. Война с Турцией, развязанная царским правительством в 1877-1878 годах, не предотвратила назревания революции. Но выступление народников 1 марта 1881 года, когда был совершен террористический акт над Александром II, сыграло роль такого преждевременного выступления. Вновь Россия была ввергнута в полосу мрачной политической реакции 80-х годов.

Но 80-е годы в России, несмотря на жестокую политическую реакцию, характеризуются рядом знаменательных общественных событий и явлений. Все шире и шире развертывается рабочее движение, за границей создается группа «Освобождение труда». Лучшие представители демократической интеллигенции преодолевают народнические иллюзии, часть из них становится на позиции марксизма (Плеханов). В середине 80-х годов возникают первые марксистские кружки в России. Одним из таких кружкор явилась группа Благосветлова, которая издавала в 1885 году газету «Рабочий». В 1888 году группа «Освобождение труда» с целью пропаганды идей марксизма в России предпринимает издание периодического сборника «Социал-демократ. В 80-е годы прогрессивная журналистика пополнилась новыми силами в лице таких выдающихся писателей и публицистов, как А. П. Чехов, В. Г. Короленко. В 90-е годы начинается журналистская деятельность А. М. Горького.

На протяжении 70-х 80-х годов русская печать оставалась в чрезвычайно тяжелом положении. Изменения, происшедшие в стране, по существу никак его не изменили. По-прежнему всякое проявление свободомыслия в печати беспощадно подавлялось самодержавием. Юридически положение прессы к началу 70-х годов определялось «Временными правилами о печати 18. 66 года», которые заменили все предыдущие распоряжения и законы о печати. По этим правилам от предварительной цензуры освобождались столичные ежедневные газеты и журналы (сохранялась цензура наблюдающая), а также книги, объемом более 10 печатных листов. Под предварительной цензурой оставались иллюстрированные, сатирические издания и вся провинциальная печать.

В случае нарушения газетой или журналом каких-либо законов, в том числе и законов о печати, министр внутренних дел имел право делать издателям освобожденных от предварительной цензуры печатных органов предостережения и при третьем нарушении приостанавливать издание на срок до шести месяцев. Он имел право возбуждать судебное преследование периодических изданий. Только по суду должны были решаться дела о полном прекращении издания. Однако это не помешало правительству уже в 1866 году закрыть журналы «Современник» и «Русское слово», не соблюдая закона 1865 года.

Положение прессы, несмотря на восторги либералов по поводу реформы печати, не только не улучшилось, а наоборот, ухудшилось, особенно для демократических изданий. Во-первых, далеко не все журналы и газеты были освобождены от предварительной цензуры, как это было обещано во «Временных правилах о печати 1865 года». В Петербурге, например, в 1879 году из 149 изданий 79 оставались под предварительной цензурой. Во-вторых, в конце 60-х, в 70-е годы было издано множество общих законов и частных распоряжений по цензуре, запрещавших прессе освещать наиболее важные политические вопросы, ставивших прессу под власть царских администраторов всех рангов, от министра внутренних дел до губернатора. Даже либеральные издания вскоре стали выражать недовольство положением прессы в России. Логическим завершением этой политики явился закон о печати 1882 года, утвердивший полный административный произвол над прессой. Совещанию четырех министров было предоставлено право прекращать издание любого периодического органа, лишать прав издателей и редакторов продолжать деятельность в случае обнаружения вредного направления.

Правительство с большой настороженностью и внимательностью относилось ко всем критическим материалам в свой адрес и на страницах иностранной печати. Не раз русская легальная печать, например, в осторожных выражениях, а нелегальная в самых резких, указывала на факты жестокого обращения в Сибири с политическими заключенными. Правительство оставалось абсолютно глухим ко всем этим сообщениям. Но вот на страницах нью-йоркского журнала «The Century illustrated Monthly Magazin» появилась серия статей американского журналиста Джорджа Кеннана «Сибирь и ссыльная система», написанная после посещения им Сибири в 1885-1886 годах, и правительство сразу забеспокоилось о своем престиже, проявило явную нервозность, стремясь опровергнуть неопровержимые факты. В 1894 году царское правительство запретило распространение очерков Кеннана, вышедших отдельной книгой. «Как ни странно, но это, правда, на русские правящие круги большее впечатление производит европейская молва, чем вопли всей России от Белого до Черного моря», справедливо негодовал в связи с такими случаями Степняк-Кравчинский.

Преследуя и изгоняя критику из периодической печати, царское правительство, таким образом, объективно содействовало накоплению того взрывчатого революционного материала, на уничтожение которого субъективно тратило все свои усилия. Объективная деятельность правительства давала, однако, более ощутимые результаты, чем его субъективные усилия. Под напором быстрой концентрации противоречий Россия приближалась к своей первой революции к 1905 году. В том году, вспоминая 80-е годы, кадетский летописец печати В. Розенберг с горьким упреком по адресу правительства писал: «Многое из того, что заботит и занимает русское общество, что составляет для него истинную злобу дня, если и появляется в русской печати, то не иначе как потеряв интерес новизны и даже современности. О многих событиях русской жизни, не о таких, которые составляют дипломатическую или только канцелярскую тайну, а о таких, которые совершаются у всех на глазах, на улицах, в общественных собраниях и других доступных публике местах, русская печать обыкновенно дает отчет лишь по воспоминаниям современников». Да, если бы правительство в свое время послушалось либеральных советчиков, оно, вероятно, смогло бы на некоторое время «отсрочить» этот «неприятный» год. Но правительство, выражавшее интересы дворянского сословия, в силу своего классового характера не в состоянии было принять на вооружение «умные» советы русских либералов. Своими действиями оно все более подтверждало взгляд марксистской печати, что спасение не в орудии критики, а в критике оружием.

Реакционная политика Александра III и его сатрапа обер-прокурора святейшего синода Победоносцева привела после закрытия в 1884 году «Отечественных записок» и фактического прекращения издания журнала «Дело» как демократического к серьезному изменению характера всей легальной печати. В России продолжали выходить лишь либерально-буржуазные, либерально-народнические журналы и газеты да реакционная пресса Сувориных и Катковых. Журналистам-демократам, оставшимся на свободе и верным традициям 60-х 70-х годов, в 80-е годы пришлось сотрудничать в этих либеральных изданиях.

Характер освободительного движения и исключительно тяжелое положение легальной прессы в России заставили в 70-80-е годы революционеров наладить издание ряда нелегальных газет и журналов сначала за границей (по примеру «Колокола» Герцена и Огарева), а затем и в самой России. Эта печать, свободная от цензурного гнета, стоит особняком в истории русской журналистики, но без нее картина развития нашей печати в 70-80-е годы была бы неполной. Но существование этой печати лишний раз иллюстрирует невыносимое положение журналистики в России, отсутствие свободы слова, за которую так горячо ратовал А. И. Герцен в «Полярной звезде» и «Колоколе».

«Двести лет существует печать в России и до сегодняшнего дня она находится под позорным игом цензуры, - писали питерские большевики в листовке «О 200-летии русской печати» 3 января 1903 года. До сегодняшнего дня честное печатное слово преследуется, как самый опасный враг!».

Сказать правду, даже намекнуть на нее всегда считалось у нас государственным преступлением. На писателей, способных обмолвиться истиной, царское правительство всегда смотрело, как на своих личных врагов. Нет почти ни одного более или менее выдающегося писателя, который бы не подвергался царской немилости, а все лучшие из них побывали в ссылке, на каторге, в остроге. Другие спасались только тем, что бежали за границу. Вся история русской литературы - это история постоянной борьбы царского самодержавия с правдивым и свободным словом». Эти слова являются точной характеристикой положения печати в царской России и могут быть целиком отнесены к 70-80-м годам XIX века.

Русская революционная демократия создала в 6. 0-е годы замечательные по своему политическому содержанию печатные органы: «Современник», «Русское слово», «Искра». Это были лучшие журналы XIX века. Они сыграли выдающуюся роль в развертывании освободительной борьбы против крепостничества. «Современник» и «Русское слово» были подлинными руководителями передового общественного мнения, воспитателями смелых борцов против самодержавия. Их пример и традиции во многом определили развитие демократической печати 70-х 80-х годов, в первую очередь характер и направление журнала «Отечественные записки» Некрасова и Салтыкова-Щедрина.

Громова Л.П. (ред.). История русской журналистики XVIII-XIX веков. (19 век)

СПб.:Издательство Санкт-Петербургского университета, 2011. - 672 с.
Учебник в хронологической последовательности раскрывает процесс формирования отечественной периодической печати от ее истоков до создания развитой системы печати в конце XIX века. Под редакцией проф. Л. Громовой. Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению 520600 «Журналистика», и специальностям 021400 «Журналистика», 350400 «Связи с общественностью»

ВВЕДЕНИЕ

Русская журналистика прошла в своем развитии три столетия. За­родившись как явление политической жизни в виде правительствен­ных «Ведомостей», на протяжении всего XVIII и первой половины XIX в. она являлась частью литературного процесса, выполняя в об­ществе просветительскую, воспитательную и политическую роль.

В связи с отсутствием в России других институтов социальной жизни журналистика в форме литературной полемики, критики и публицистики уже в середине XIX в. превратилась в общественную трибуну, способную влиять не только на литературные, но и на политические мнения.

Постепенно обособляясь от литературы и приобретая собствен­ные черты развития, во второй половине XIX в. журналистика стано­вится самостоятельной общественно-литературной деятельностью, связанной с формированием общественного мнения. В это же время происходит становление журналистики как профессии, осознание ее роли в жизни общества, что вызвано профессионализацией журна­листского труда, коммерческим подходом к организации журнального дела. Отношение к журналистике как к товару, впервые проявившееся в XV1I1 в. в издательской деятельности Н. И. Новикова, утверждается в 1830-е годы в журналистской практике Ф. В. Булгарина, О. И. Сенков-ского и становится необходимым условием успешной издательской деятельности в последующие десятилетия. Коммерциализация жур­налистики породила полемику о несовместимости «торговых» отно­шений с высокими литературными и нравственными нормами жур­налистики, необходимость выработки в журналистике этических норм. Рост массового «среднего» читателя во второй половине XIX в. стимулировал типологическое развитие «большой» и «малой» прес­сы, ее ориентацию на потребности читателя, изучение читательской аудитории.

Возникновение периодики, несшей черты массовой культуры, на протяжении вceго XIX в. сопровождалось сохранением традиции из­дания «толстых» общественно-литературных журналов, стремивших­ся развивать литературно-эстетические вкусы читателя, обсуждать значимые проблемы культуры, истории и общественной жизни, со­циально и духовно воспитывать своих современников.

Своеобразие становления журналистики в разные исторические периоды связано с характером государственною правления и соот­ветственно отношением власти к прессе, что проявлялось в цензур-нон политике. При этом, однако, ограничение практической свобо­ды журналистов в России стимулировало рос г духовной свободы. Это находило отражение в выработке условного «эзопова» языка, системы иносказательной речи, которая устанавливала особую, доверительную связь между изданиями и читателями. Кроме того, усиление цензурного гнета вызвало появление бесцензурной печа­ти как в России, так и за ее пределами. Издания, вышедшие в сере­дине XIX в. за границей в Вольной русской типографии А. И. Герце­на, положили начало создания системы независимой русской прессы в эмиграции. Эмигрантская журналистика, развиваясь в тра­дициях российской прессы, испытывая на себе влияние европей­ской журналистики, отразила новые типологические черты, про­явившиеся в жанровом своеобразии, структуре, оформлении, читательском адресате издания.

Первые два века развития русской периодической печати заложи­ли основу системы изданий в провинции, которая к концу XIX столе­тия была представлена разнообразными по типологии и направле­нию официальными и частными изданиями.

На протяжении всего периода существования отечественной прес­сы предпринимались попытки осмыслить, систематизировать, вос­создать ее историю. Свой вклад в формирование историко-теоре-тических представлений о журналистике внесли М. В. Ломоносов,

A. С. Пушкин, Н. А. Полевой, В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский, Н. А. Добролюбов, А. И. Герцен, Н. А. Некрасов, М. Н. Катков и многие другие писатели, редакторы, издатели, создававшие в России периодическую печать, участвовавшие в ней и пытавшиеся опреде­лить ее место и роль в жизни общества. Собирание и описание пе­риодических изданий, которое в течение XIX в. вели библиографы

B. С. Сопиков, В. Г. Анастасевич, А. Н. Неустроев и другие, заверши­лось выходом фундаментального труда Н. М. Лисовского «Библио­графия русской периодической печати. 1703-1900» (Пг., 1915). Значи­тельное место в дореволюционных исследованиях по истории литературы и журналистики принадлежит цензуре, о которой писали А. М. Скабичевский, К. К. Арсеньев, А. Котович, М. К. Лемкс, В. Розенберг и В. Якушкин.

Изучение истории отечественной журналистики в советский нери-оч приобрело системный характер. Наряду с исследованиями, посвя­щенными отдельным изданиям и персоналиям, появляются работы обобщающего характера В. Е. Евгеньева-Максимова, П. Н. Беркова, А. В. Западова, В. Г. Березиной, Б. И. Есина. Вышедшие в Ленинград­ском университете «Очерки но истории русской журналистики и кри­тики» в двух томах (Л., 1950; 1965) заложили фундаментальную осно­ву для разработки университетского курса по истории русской журналистики, который стал неотъемлемой частью профессиональ­ного журналистского образования.

Первый учебник «История русской журналистики XV11I-X1X веков», подготовленный в начале 1960-х годов В. Г. Березиной, А. Г. Дементье­вым, Б. И. Есиным, А. В. Заиадовым и Н. М. Сикорским (под редакци­ей проф. А. В. Западова), выдержал три издания (последнее, третье, вышло в 1973 г.) и до сих пор остается единственным учебником, наи­более полно представляющим историю российской прессы данного периода. Однако он в значительной степени устарел в.методологи­ческом отношении, что отразилось в односторонности подхода к ос­вещению истории отечественной журналистики с точки зрения ле­нинской периодизации освободительного движения в России. Преимущественное внимание к революционно-демократической пе­чати сказалось на неполноте и необъективности освещения либераль­ных и консервативных изданий, представляющих значительный про­фессиональный интерес.

Необходимость создания нового учебника обусловлена требова­ниями времени. Изменившиеся социально-политические и экономи­ческие условия развития нашей страны предопределили новые мето­дологические и методические подходы в изучении отечественной истории, втом числе и прошлого российской прессы. При создании этого учебника авторы опирались на исследования своих предше­ственников, остающиеся авторитетными источниками изучения рус­ской журналистики, сохраняющими значительную историко-науч-ную ценность. В то же время авторы стремились избежать догматического подхода, идеологической заданности и дидактиче­ской назидательности в оценке явлений прошлого, старались пока­зать содержание и характер русской журналистики на разных этапах развития во всем многообразии ее проявлений: либеральной, демо­кратической и консервативной; западнической и славянофильской; российской и эмигрантской; столичной и провинциальной.

Учебник в хронологической последовательности раскрывает про­цесс формирования отечественной периодической печати от ее ис­токов до создания развитой системы иечати в конце XIX в.; знакомит с наиболее влиятельными изданиями, выдающимися издателями, журналистами; восполняя недостающие звенья, показывает своеоб­разие становления журналистской профессии в России; рассматри­вает эволюцию российской прессы в контексте и неразрывных связях с европейской журналистикой.Учебник подготовлен на кафедре истории журналистики Санкт-Петербургского государственного университета при участии исто­риков отечественной журналистики Уральского, Ростовского госу­дарственных университетов и ИРЛИ (Пушкинского дома). Глава

Орган Министерства внутренних дел, «Русский инвалид»

как частная газета и как официальное военное издание,

«Рецензент» В. Олина, провинциальные газеты)

В начале XIX в. монопольное положение в газетной прессе занима­ли «Санкт-Петербургские ведомости» и «Московские ведомости».

Они публиковали на своих страницах правительственные указы, известия о придворных празднествах и приемах, зарубежную политиче­скую информацию, заимствованную из французских, немецких и английских периодических издании. Сообщения (сначала отечественные, потом заграничные) помещались на газетной странице с указанием в заглавии деты и места событий. К концу первого десятилетия в ведомо­стях существовали постоянные отделы: «Внутренние происшествия», «Иностранные происшествия», «Смесь» (или «Разные известия»). В неофициальном отделе «Смесь» часто печатались статьи преподавате­лей С.-Петербургского и Московского университетов по истории, эт­нографии, статистике. Оба издания отличались известной консерватив­ностью и не претерпели особых изменений в программе и оформлении на протяжении первой четверти XIX в., оказывая значительное влия­ние на новые газеты, которые предпринимались но их образцу.

К каждому номеру «Санкт-Петербургских ведомостей» прилага­лись «Прибавления» на 1-2 страницах, которые содержали сообще­ния об ученых открытиях или объявления о спектаклях столичных те­атров. Для оперативного освещения важных политических событий издавались экстраординарные номера ведомостей (ведомости выхо­дили в С.-Петербурге дважды в неделю - по вторникам и пятницам, а экстраординарные номера - в неурочные дни). Так, в «Экстраор­динарных Санкт-Петербургских ведомостях» № 19 на 1801 г. расска­зывалось о переменах в английском военном министерстве и сложив­шихся в связи с этим англо-русских отношениях. Санкт-Петербургские и Московские ведомости постоянно извещали читателей о вексель­ном курсе, печатали метеорологические сводки.

Объявления размещались в конце информационной части газет, составляя половину номера и более, а также в особых «Известиях» и «Объявлениях», выходивших в качестве прибавлений. Так, в 1800 г. «Санкт-Петербургские ведомости» сообщали, что «продаются 23 лет парикмахер, недоделанная дорожная коляска на английских рессорах и полуторные, немного держанные сани»; «продается 20 лет девка, разумеющая домашнюю работу и мыть, и гладить белье»; «продаются святые образа в серебряных окладах, перины, подушки, оловянная посуда и другие мелочи». В мае 1801 г. публикация объявлений о продаже людей без земли была запрещена правительством.

В № 9 «Московских ведомостей» на 1812 г. двенадцать страниц за­нимала информационная часть, следом на двух с половиной страни­цах сведения о вновь изданных книгах под заголовком «О Российских книгах», затем шли «Объявления» по 41 разряду, в том числе «От Министерства финансов», «От сочинителя Истории графа Суворова-Рымникского» и г. д., занимавшие без малого девять страниц. К данному номеру прилагались напечатанные на четырех страницах с про­должающейся нумерацией «Известия к № 9 Московских ведомостей на 1812 год». В них имелись рубрики: «Продажа» - но 19 разрядам (домов, лошадей, полотен, масла и т. д.), «Объявления» - но 16 раз­рядам (например: «14. Благородная женщина желает приняться в мамы или в казначеи. Живет в приходе Покрова в Кудрине в доме пономаря»). Кроме того, к номеру приобщалось на четырех страни­цах с особой нумерацией «Объявление к № 9 Московских ведомо­стей»- о новых книгах, продающихся в магазинах Матвея и Ивана Глазуновых (55 названий). И завершало выпуск еще одно «Объявле­ние к № 9 Московских ведомостей» на восьми страницах с особой нумерацией - о поступивших в продажу в магазине Александра Ширяева новых книгах (79 наименований). Таким образом, девятый номер «Московских ведомостей» на 1812 г. со всеми прибавлениями состоял из 40 страниц, из них 28 занимали объявления.

«Прибавления» к ведомостям представляли собой по сути первые рекламные издания, которые своим оформлением ориентировались на сами ведомости. Они издавались одинаковым с ведомостями фор­матом с размещением текста в двух колонках, набирались тем же шрифтом (иногда кегль был меньше). В них, как и в ведомостях, при­сутствовали рубрики, систематизировавшие поток объявлений. Со­держание объявлений было стереотипным; назывался рекламируе­мый товар (изредка присутствовала незначительная детализация, указывались отличительные признаки), адрес и в определенных слу­чаях цена.

Как объем официальных газет, так и периодичность не давали им возможности всесторонне отразить политические и культурные со­бытия многомиллионной страны. Необходимость дальнейшего раз­вития газетной прессы диктовалась всей общественно-экономиче­ской жизнью России. «Россия одна толь велика, как вся Европа, - писал в 1803 г. журнал «Осенние вечера», - и не имеет до сих пор своей национальной газеты, которая бы помещала все важные про­исшествия и давала знать в Екатеринославле, как мы живем в Казани; поныне отделенные, рассеянные жители по великому пространству как чужие между собой, и всякий только о своей родимой стороне слышит и заботится».

Об усилении интереса различных общественных слоев, в том чис­ле и беднейших, к газетам, особенно к отделам внутренних и загра­ничных известий, говорил в 1802 г. Н. М. Карамзин в «Вестнике Евро­пы»: «Правда, что еще многие дворяне, и даже в хорошем состоянии, не берут газет; но зато купцы, мещане любят уже читать их. Самые бедные люди подписываются, и самые безграмотные желают знать, что пишут из чужих земель! Одному моему знакомцу случилось ви­деть несколько пирожников, которые, окружив чтеца, с великим вни­манием слушали описание сражения между австрийцами и францу­зами. Он спросил и узнал, что пятеро из них складываются и берут московские газеты, хотя четверо не знают грамоты, но пятой разби­рает буквы, а другие слушают». Дешевизна ведомостей по сравне­нию с журналами (годовая подписная цена на «Санкт-Петербургские ведомости» в 1807 г. составляла 10 рублей ассигнациями, а на журнал «Вестник Европы» - 25 рублей), наличие в них оперативной полити­ческой информации обеспечивали им популярность среди читателей среднего состояния и даже неимущих.

«Северная почта, или Новая Санкт-Петербургская газета» (1809-1819), издававшаяся при почтовом департаменте Министерства внутренних дел под руководством товарища министра (впоследствии министра) О. Козодавлева, выходила два раза в неделю, годовая подписная цена на нее (с пересылкой) составляла 15 рублей ассигнациями. В ней, как и в ведомостях, существовали три отдела: «Известия внутренние», «Известия иностранные», «Смесь».

Газета активно пропагандировала новые государственные мероприятия, особенно касающиеся промышленности и торговли. После учреждения в Москве Комитета снабжения войск сукнами «Северная почта» призывала «суконных фабрикантов» «сближаться и соображаться с добрыми намерениями правительства, которое, учредив комитет... преподает им посредством его все удобности к собственной их выгоде и обогащению». В статье «Мысли россияни­на о внутреннем хлебном торге» газета предлагала, чтобы на пути хлебной торговли внутри государства не стояли никакие стеснитель­ные барьеры.

«Северная почта» сообщала о новых машинах и механизмах, иног­да с приложением чертежей. В отделе «Смесь» была опубликована статья «О самокатной паровой машине», которая сопровождалась рисунком этой машины. Будучи страстным проповедником развития кунжута в сельском хозяйстве, редактор Козодавлев часто помещал в газете статьи о значении этой культуры, об использовании кунжутного масла. С 1811 г., после присоединения к «Северной почте» в связи с новым разделением министерств «Санкт-Петербургских коммер­ческих ведомостей» (1803-1810) - еженедельного издания государственной коммерц-коллегии, газета стала регулярно публико­вать «Санкт-Петербургский прейскурант» - указатель цен на рус­ские и иностранные товары.

Среди иностранных известий в «Северной почте» преобладали сооб­щения о ходе военных действий против армии Наполеона. В 1813 г., в период отступления французов, газета не без иронии писала: «Фран­цузские маршалы и генералы, один за другим, скачут к Рейну; кажет­ся, у них швейцарская болезнь: они, тоскуя по своей земле, опроме­тью туда кинулись». Обращаясь к французским газетам той поры, в которых появлялись партикулярные письма об успехах войск Наполе­она, «Северная почта» с насмешкой замечала, что все они писаны одним слогом.

Правительство предпринимало энергичные меры для распростра­нения «Северной почты» в провинции. Специальный рескрипт Ми­нистерства внутренних дел предписывал губернаторам, предводите­лям дворянства, земским исправникам и городничим привлекать официальных лиц к подписке и к участию в газете и самим сообщать в редакцию о важнейших местных событиях. Ярославский губерна­тор М. Голицын, обеспечивший «Северной почте» 18 подписчиков на 1811 г., получил от О. Козодавлева официальное письмо, в котором министр благодарил его за содействие и просил о новой поддержке. По сообщениям редакции, число подписчиков на «Северную почту» в среднем составляло 2-3 тыс., а в 1813 г. достигло рекордной цифры - 5418.

Пропаганда газетой технических новшеств и обилие торгово-промышленной информации отражали правительственный курс на развитие экономики и имели целью укрепление союза монархии с нарождающийся буржуазией.

В феврале 1813 г. в С.-Петербурге вышла газета «Русский инвалид» - частное издание П. Пезаровиуса. Родом из Лифляндии, Пезаровиус за­кончил курс в Иенском университете со званием доктора философии и ко времени Отечественной войны 1812 г. стал коллежским советником в государственной юстиц-коллегии. По собственному признанию, он приступил к изданию «Русского инвалида» без средств и договорился с книгоиздателем Плюшаром выпускать газету «по мере того, как будут являться подписчики». Однако число подписчиков было невелико- 12, и вряд ли газета смогла бы существовать, если бы в числе них не оказа­лись члены императорской фамилии, которые вместе с подписной пла­той внесли в фонд издания значительную сумму - 1400 рублей. И в дальнейшем императорский дом неоднократно авансировал редакто­ра «Русского инвалида», который на страницах газеты превозносил своих высоких покровителей. Освещая события Отечественной войны, «Русский инвалид» называл царя победителем, который «один мог ниспровергнуть тирана, ибо ему одному преданы сердца всех людей». В обращении «К читателям» 1817 г. Пезаровиус изложил «мнение своео характере нашего века и о духе современных происшествий», осудив идеи французской революции.

По примеру французских изданий «Русский инвалид» первым за­вел у себя отдел фельетона (так называлась нижняя треть газетной полосы, отделенная сверху чертой и набранная мелким шрифтом). Однако это новшество не было принято русской периодикой. После выхода первого номера «Русского инвалида» на 1815г. критик «Сына Отечества» писал в обозрении «Смотр газет и журналов»: «В суббо­ту получаю первый нумер и не верю глазам своим! Точная копия французских газет «Journal de l"Empire», «Journal des Paris», «Gazette de France» и пр. Большой лист, которого две трети сверху испечатаны средним, а остальная часть внизу под чертою (Feuilleton) мелким шрифтом. Не знаю, чем наполнен был сей лист (я его бросил с доса­ды в огонь), а помню только то, что он, как всякая французская газета, начинался театральною афишкою! К чему это рабское подражание? И кому? Французам? Когда? - в 1815 году! Где? - в журнале, посвя­щаемом храбрым русским воинам, изувеченным французами».

Упрекая издателя «Русского инвалида» в непатриотичности, кри­тик возражал против таких новшеств, как «театральные афишки» (ре­пертуар) на том основании, что помещение их во французских газе­тах, выходящих ежедневно, «удобно и пристойно», а в «Русском инвалиде», с его редкой периодичностью (2 раза в неделю), «эта ста­тья будет... и непристойна и неполна». Отдел фельетона перестал поя­вляться в «Русском инвалиде», а «Смесь» и «Разные известия», печатавшиеся в отделе фельетона, стали набираться вслед за полити­ческой информацией по образцу официальных ведомостей.

Число подписчиков на «Русский инвалид» постепенно росло (к концу апреля 1813 г. их было 800), что объяснялось исключитель­ной оперативностью, с какой освещался в нем ход войны. Пезаровиус получал от своего сотрудника, почтамтского цензора Оденталя, иностранные журналы раньше других издателей и публиковал изве­стия о военных событиях прежде остальных газет. Уже в первый год существования «Русского инвалида» в публике распространились слухи, что редакция «получает так скоро известия посредством курь­еров». Видя огромный интерес читателей к военной информации, Пезаровиус стал выпускать в 1813 г. «Чрезвычайные прибавления» к газете, в которых сообщалось о победоносных сражениях русской армии с наполеоновским войском. Издатель впервые применил нео­бычную для России и популярную за рубежом форму распростране­ния газеты - розничную продажу. «Чрезвычайные прибавления» за наличные деньги (по 25 копеек медью за экземпляр) раздавались детям, преимущественно солдатским, которые продавали их на улицах и бульварах и получали обычно вдвое или втрое больше. Тем самым Пезаровиус преследовал благотворительные цели. Он также объявил читателям, что средства, поступившие в редакцию но подписке сверх расходов на издание, составят инвалидный капитал и будут израсхо­дованы на помощь инвалидам войны, солдатским вдовам и сиротам, и это привлекло к «Русскому инвалиду» новых подписчиков, вызвало прилив частных и официальных пожертвований.

Согласно рескрипту Александра I от 21 декабря 1815 г. газета под новым названием «Русский инвалид, или Военные ведомости» пере­шла в ведение Комитета 18 августа (впоследствии Александровского комитета о раненых). С 1816 г. она выходила ежедневно и публикова­ла, главным образом, приказы по армии, зарубежные и внутренние известия. В 1821 г. газета имела около 4000 подписчиков, но с перехо­дом в 1822 г. в руки А. Ф. Воейкова постепенно стала терять свою популярность. По распоряжению Александра I в 1822 г. «Русский инвалид» лишился отдела иностранных политических известий, и это обстоятельство значительно ослабило интерес к нему читателей.

Воейков объявил подписчикам, что газета будет печатать литературные новости, отрывки из исторических произведений, описания путешествий, шарады и пр. Однако вскоре литературные материалы были выде­лены в самостоятельное журнальное приложение к газете, выходив­шее под названием «Новости литературы» (1822-1826), а «Русский инвалид» сделался сухим правительственным изданием.

Большинство столичных газет первой четверти XIX в. допускали на свои страницы словесность лишь эпизодически. Единственная из газет этого периода - «Рецензент» (1821). частное издание В. Олина, была целиком посвящена словесности. В ней имелись отделы: «Словесность», «Стихотворения», «Критика», «Наука», «Смесь», «Известия». Критиче­ский отдел «Рецензента», главным и почт единственным участником которого являлся сам издатель, переводчик и поэт Олин, был чрезвычайно слаб, и в этом заключалась одна из причин незначительной популярности газеты, не оправдавшей в полной мере своего названия (вышло всего двадцать номеров; 1-10,17-26; номера 11-16 не издавались).

Критическая статья «Мои мысли о романической поэме г. Пушкина „Руслан и Людмила"», открывавшая 3-й номер газеты, представляла со­бой неглубокий разбор пушкинского произведения. Автор увидел суще­ственное достоинство поэмы в «прелести слога», а основной недостаток - «в бедности интересов». Критик решительно осудил «приземленность» поэмы. «Прелестная Аманса (в Обероне), - писал он, - терзаемая жаж­дою и гладом на необитаемом острове, извлекает у меня слезы; Людмила, напротив, заключенная в замке волшебника Черномора, часто смешит меня». В своих рецензиях Олин отмечал отдельные слабости произведе­ний: недостаточную живость той или иной сцены или нарушение автором законов грамматики и стиля - либо, напротив, восхищался удачным сти­хом, наделяя его эпитетами «превосходный», «очаровательный» (напри­мер, «Письмо к NN, заключающее в себе небольшие замечания на траге­дию в 5 действиях: Минин и Пожарский, или Спасенная Россия, сочиненную стихами Н. Петровым», «Письмо к NN о стихотворении К. Н. Батюшкова, под названием „Вакханка"»).

Как в критическом, гак и в других отделах газета ориентировалась, главным образом, на читателей из дворян. Она не только не ставила целью привлечь к словесности и наукам читателей из других слоев об­щества, но энергично противилась этой идее. В опубликованной в га­зете повести «Заблуждение и истина» И. Теретовского описывалась судьба бедной крестьянки, получившей образование. Образование принесло ей одни страдания, и на смертном одре она говорит: «Боже! без просвещения я была бы теперь счастливою материю многочис­ленного семейства, доброю хозяйкою! была бы любима родными и уважаема от соседей...» Ту же мысль выразил Олин в апологе «Сон».

«Рецензент» остался одиночной и кратковременной попыткой становления литературного издания в газетной периодике первой четверти XIX в.

В отличие от столичных городов, где в первые два десятилетия XIX в. расширялась в основном сеть официальных газет, в провинции в уни­верситетских и крупных торговых центрах в этот период возникали пре­имущественно частные издания. В 1811 г. вышла газета «Казанские из­вестия», вслед за ней появились частные издания «Харьковский еженедельник» (1812) и «Харьковские известия» (1817-1823), в Астра­хани - «Восточные известия» (1813-1816). Правительство изыскивало различные способы, чтобы подчинить частные газеты официальным учреждениям, учебным заведениям. Предлогом для вмешательства Министерства просвещения в дела частных издателей служили ошиб­ки, в том числе «против слога», допускаемые газетами.

Так обстояло дело, в частности, с «Казанскими известиями». 11ни-циатива издания газеты принадлежала молодежи Казанского учебно­го ведомства. Программу издания составил И. Запольский. Местный писатель помещик Д. Зиновьев взял в аренду типографию губернско­го правления. Министр просвещения, хотя и одобрил идею издания, отстранил от участил инициатора И. Запольского под предлогом его занятости университетскими делами. Во главе «Казанских известий» стал Д. Зиновьев (в ноябре 1810 г. И. Запольский умер).

Вскоре после выхода первых номеров газета получила замечание министра просвещения, указавшего на типографские и стилистиче­ские погрешности. Новое его возмущение вызвал напечатанный в № 9 на 1811 г. анекдот о поэте и критике Малербе. Анекдот представлял собой шутливый ответ поэта на вопрос духовника, который после опи­саний блаженства будущей жизни спросил умирающего Малерба: «Не предчувствуете ли вы чего небесного?». «Все земное, отец мой! все еще земное, небесного я ничего не чувствую: штиль рассказов твоих приближает только конец мой!» Этот анекдот, как и все оригинальные и переводные статьи по истории и словесности, был опубликован с одобрения цензурного комитета Казанского университета, о чем сооб­щалось в редакционном примечании к нему. Тем не менее после заме­чаний министра «Казанские известия» «по силе высочайшего повеле­ния и предписания высшего начальства» с 19-го номера перешли в ведение университета, который сформировал для их издания особый комитет, исключивший из программы но распоряжению министра просвещения отделы правоведения, философии и медицины.

Главное место в газете теперь занимали внутренние известия, официальные материалы о ходе Отечественной войны, которые пе­ремежались со статьями местных авторов. «Казанские известия» публиковали этнографические, исторические, статистические ма­териалы университетских ученых, врачей, учителей, например, «Со­стояние здоровья жителей города Казани в течение февраля месяца 1812 года» доктора Фукса, «Путешествие к Тункинским минераль­ным водам 1815 года» учителя Иркутского уездного училища Н. Щукина и т. п. Иногда газета открывалась рубрикой «Новейшие открытия и замечания», под которой помещались отечественные и зарубежные новости о развитии промышленности, торговли, судо­ходства. Словесность в газете почти не присутствовала. За исключе­ниям рассказа В. Перевощикова «Разговор на бале» и маленькой зарисовки Д. Зиновьева «Весна», газета не опубликовала сколько-нибудь примечательных оригинальных литературных сочинений. Из 124 подписчиков на газету в 1811 г. 89 были казанцы, 35 - иногород­ние. С назначением в 1819 г. попечителем Казанского учебного ок­руга М. Магницкого цензурное давление на газету усилилось, что привело к ухудшению издания и прекращению его в 1820 г.

Много общего с судьбой первой казанской газеты имели «Харь­ковский еженедельник» и «Восточные известия». Подобно «Казан­ским известиям», они возникли как частные издания, но Министер­ство просвещения предприняло меры для передачи их в ведение местных учебных заведений.

«Харьковский еженедельник» издавался в 1812 г. университет­ским книгопродавцем Лангнером, который хотел обратить в нем преимущественное внимание на промышленность и торговлю. «Предметом сих листов, - писал он, - являются общеполезные знания экономии и технологии, основанные на опытах славных му­жей, также важные коммерческие известия - и напоследок к прият­ной беседе служащие предметы, как-то: небольшие стихи, анекдоты и пр.». В соответствии с программой в газете имелись отделы: «Эко­номия», «Технология», «Коммерческие известия», «Смешанные сочинения». Иногда появлялись новые рубрики, например, «Эсте­тика» в № 7, под которой была опубликована статья «О предна­значении лирического стихотворства (Из прозаических сочинений Ф. Шиллера)». В то же время отдел коммерческих известий не при­вился в еженедельнике. Издатель сообщил, что его желание доста­вить «почтенному купечеству» необходимую торговую информа­цию невыполнимо из-за плохой связи с торговыми городами, и заменил этот отдел отчетами Харьковского общества благотворе­ния. Основное место в газете занимали небольшие статьи, обычно без подписи, представлявшие собой практические советы читате­лям по хозяйственным вопросам.

После выхода первых номеров «Харьковского еженедельника» правление университета получило запрос министра просвещения. Указывая, что газета не должна впредь отступать от той программы, которую она имеет, а именно: ученые статьи и частные объявления, ограниченные Слободско-Украинской губернией, - министр отме­тил, что «приличнее было бы таковое сочинение, но примеру дру­гих округов, издавать от университета», и предписал заключить со­ответствующий договор с книгопродавцем Лангнером,а в случае его несогласия «принять на себя все издание». Правление универ­ситета отклонило предложение министра о принятии на себя газе­ты, ссылаясь на ее убыточный характер (она имела 25 подписчиков) и на отсутствие интереса к торгово-промышленному изданию у жителей края. Однако запрос министра, в котором ощущалось скры­тое недовольство существованием частной газеты, не остался без последствий. «Харьковский еженедельник» прекратился на 12-м номере.

Издателем первой частной газеты в Астрахани стал И. А. Вейскгопфен - тиролец, получивший образование в Венском университете и определившийся в качестве учителя немецкого языка в Астраханскую гимназию. Предпринятые им в 1813 г. «Восточные известия» выходи­ли под цензурой директора гимназии Храповицкого и учителей Орлова и Шпаковского и фактически были подчинены учебному заведе­нию. В 1813 г. министр просвещения А. Разумовский потребовал, что­бы «Восточные известия» не делали «подрыва издаваемым от разных казенных мест газетам», и воспретил им заимствовать политические статьи. К предписанию министра, адресованному директору местной гимназии, прилагался примерный план, составленный издательским коми югом Казанского университета, на основании которого гимназия должна была выработать программу «Восточных известий» и сооб­щить ее издателю для непременного исполнения. В «Восточных изве­стиях» появилась заметка «От издателя», в которой Вейскгопфен изве­щал читателей, что получил одобренный министром план, предписывавший обратить внимание «во-первых, на самый город Астрахань; во-вторых, на земли, составляющие губернию Астра­ханскую и Казанскую и отчасти Таврическую, земли Донских и Черно­морских казаков, Грузию, землю Кавказских гор народов, южную часть Саратовской и Оренбургской; в-третьих, на земли, обитаемые калмыка­ми, кара-калпаками и трухменцами; в-четвертых, но сношению с восточными странами России на Хиву, большую и малую Бухарию, Персию, Турцию и, если возможно, Аравию, восточную Индию и Ти­бет». Детально разработанная программа предусматривала публика­цию материалов исторического и этнографического характера.

Как правило, номер газеты открывался местными официальны­ми новостями, имевшими рубрику «Астрахань». В 1813 г., во вре­мя войны с Наполеоном, «Восточные известия» освещали ход кам­пании и выпускали особые прибавления со стихами и статьями, которые представляли Наполеона как «утробы адския исчадье», «тирана», «престолов дерзкого похитителя» и славили русского царя. В газете появлялись статьи религиозно-монархического ха­рактера («Обозрение пользы и святости Закона Божия», «О долж­ном повиновении установленной в каждом обществе власти» и др.), но центральное место занимали географические, экономи­ческие, археологические заметки - «О Каспийском море», «Крат­кие замечания о Хиве, ее народонаселении, управлении и промыш­ленности» и т.п. В июле 1816 г. газета прекратила существование ввиду смерти издателя.

Используя средства административного давления, правительство добилось унификации провинциальных газет, ограничив их содержа­ние преимущественно краеведческими материалами, а также спра­вочными данными, метеорологическими наблюдениями, частными объявлениями. По этому образцу в 1830-х годах была составлена про­грамма губернских ведомостей.

§5. Альманахи («Свиток муз» - издание Вольного общества любителей

Общество и печать

14 декабря 1825 г. - важный рубеж в общественно-политической жизни России. Пришедший к власти новый император Николай I, же­стоко расправившийся с восставшими, принял меры к укреплению полицейских учреждений для борьбы с вольномыслием. В 1826 г. было создано Третье отделение собственной Его Императорского Величе­ства канцелярии, в распоряжении которого находился Отдельный кор­пус жандармов. Возглавил орган политического сыска граф А. X. Бен­кендорф.

В 1826 г. был обнародован новый цензурный устав, названный со­временниками «чугунным». Он открывал цензуре широкие возмож­ности для запрещения фактически любого произведения, так как один из его параграфов не дозволял «пропускать к напечатанию места в сочинениях и переводах, имеющие двоякий смысл, ежели один из них противен цензурным правилам». В уставе впервые излагались требо­вания к периодической печати, которые вменяли в обязанность цензо­рам «обращать особенное внимание на повременные и мелкие сочи­нения, кои быстрее других расходятся и в случае предосудительного содержания могут производить гораздо опаснейшие последствия».

Недовольство в обществе уставом 1826 г. было столь велико, что правительство оказалось вынужденным заменить его в 1828 г. новым. И хотя он не имел уже казуистического требования об отыскании двоякого смысла в сочинениях и даже предписывал цензорам в по­добных случаях принимать за основание «явный смысл речи», эта видимая мягкость была парализована полным запретом всяких пе­чатных рассуждений о правительственной политике и государствен­ном хозяйстве. Высшей цензурной инстанцией стало Главное управление цензуры при Министерстве народного просвещения, был уч­режден Комитет цензу

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ

XVIII – XIX ВЕКОВ

Под редакцией проф. А.В. Западова

Третье, исправленное издание

Издательство «Высшая школа», М., 1973

«Ведомости»

«Санкт-Петербургские ведомости» и «Примечания» к ним

«Ежемесячные сочинения»

Ломоносов и научная журналистика

«Трудолюбивая пчела» и «Праздное время»

Журналистика Московского университета

Петербургские журналы 1769 года

«Трутень»

«Живописец»

«Собеседник любителей российского слова»

Журналы Н.И. Новикова 1770 – 1780-х годов

«Друг честных людей»

Публицистика А.Н. Радищева

Журналы И.А. Крылова

«Московский журнал»

«Санкт-Петербургский журнал»

Журналистика 1800 – 1810-х годов

«Вестник Европы»

Журналы карамзинистов

Издания, связанные с Вольным обществом любителей словесности, наук и художеств

Реакционная журналистика

Отечественная война 1812 года и русская журналистика

Журналистика времени декабристского движения

«Сын отечества»

«Соревнователь просвещения и благотворения» и «Невский зритель»

Альманахи декабристов «Полярная звезда», «Мнемозина» и «Русская старина»

Неосуществленные замыслы декабристов

Русская журналистика во второй половине 1820-х годов и в 1830-е годы

Издания Ф.В. Булгарина и Н.И. Греча и журнал «Библиотека для чтения»

Журналистская деятельность А.С. Пушкина

«Московский телеграф»

«Атеней», «Московский вестник» и «Европеец»

«Телескоп» и «Молва». Н.И. Надеждин – издатель и критик

Журналистская деятельность В.Г. Белинского в 1830-е годы

Журналистика в сороковые годы

«Отечественные записки»

«Современник»

«Финский вестник»

Журналы «триумвирата»

«Репертуар и Пантеон»

«Маяк»

«Москвитянин»

Славянофильские издания

Русская печать в годы «мрачного семилетия» (1848 – 1855)

Журнально-издательская деятельность А.И. Герцена и Н.П. Огарева. «Полярная звезда» и «Колокол»

Журналистика в шестидесятые годы

«Современник». Журналистская деятельность Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова

Орган революционной демократии

Крестьянский вопрос в «Современнике»

«Современник» в борьбе с либерально-монархической журналистикой

«Современник» о крестьянской реформе 1861 г.

«Свисток»

Проблема народа и революции в «Современнике»

Публицистическое мастерство Чернышевского и Добролюбова

«Современник» в период спада революционного движения

Некрасов – редактор

«Русское слово». Публицистика Д.И. Писарева

Сатирическая журналистика шестидесятых годов

«Искра»

«Гудок»

«Будильник»

Журналистика семидесятых-восьмидесятых годов

«Отечественные записки»

Журнально-публицистическая деятельность М.Е. Салтыкова-Щедрина

Журнал «Дело»

Газета «Неделя»

Нелегальная революционная журналистика 1870-х годов

«Русское богатство». Публицистика В.Г. Короленко

«Вестник Европы»

«Русская мысль». Публицистика Н.В. Шелгунова

«Северный вестник»

Газеты 1870 – 1880-х годов

Журнально-публицистическая деятельность А.П. Чехова

Возникновение первых рабочих газет в России

Начало публицистической деятельности А.М. Горького

К началу XIX века русская журналистика вошла в общественный обиход и определила место публицистики в развитии общественной мысли. Установилась тесная связь литературы и журналистики. Закрепился приоритет журнала перед другими видами периодики - газетами и альманахами. Газеты носили официально-ведомственный характер, их было мало, и они не играли заметной роли в формировании общественного мнения.

При Павле I правительство всячески стремилось подчинить прессу своим интересам. В борьбе с проявлениями свободомыслия дело доходило до абсурда. Из публицистики тех лет были изъяты слова, напоминавшие о народном возмущении, о французской революции. В крупных городах действовала впервые установленная официальная правительственная цензура, которую осуществляли управы благочиния.

Газеты носили официально-ведомственный характер, их было мало, и они не играли заметной роли в формировании общественного мнения

С приходом к власти Александра I положение прессы несколько смягчилось. Указом 1802 г. была формально уничтожена предварительная цензура. Однако вскоре начался отход от либерального курса. В 1804 г. был принят Цензурный устав - первый в России свод правил по цензуре, которая передавалась в ведение министерства народного просвещения.

Оппозиционные настроения находили выход в организации литературных обществ и издании ими либерально-просветительских журналов, альманахов. Таковым, в частности, было созданное в 1801 г. в Петербурге "Вольное общество любителей словесности, наук и художеств", куда входило более 20 молодых переводчиков, литераторов, ученых. Их издания "Свиток муз", "Периодическое издание", "Журнал российской словесности" сыграли значительную роль в развитии передовой русской общественной мысли и журналистики. Возможность обсуждать в печати общественно-политические вопросы способствовала формированию таких видов журнальной публицистики, как политическое обозрение, публицистический очерк.

Журналы и альманахи начала XIX в. издавались частными лицами малым тиражом и были недолговечны. Объяснялось это строгостью цензуры, небольшим числом подписчиков, отсутствием издательского опыта. Труд журналистов не оплачивался, и это мешало превращению любительских занятий журналистикой в профессию. Редким долгожителем на этом фоне оказался либерально-консервативный журнал Н.М. Карамзина "Вестник Европы", выходивший с 1802 по 1830 г. Карамзин стал первым в истории русской журналистики оплачиваемым редактором.

Журнал состоял из двух отделов: "Литература и смесь" и "Политика". В первом помещались оригинальные и переводные произведения в стихах и прозе. Во втором отделе, который редактор сделал ведущим, - статьи и заметки политического характера, касавшиеся Европы и России. Журнал имел необычайный для своего времени успех. Его номера, как отмечал В.Г. Белинский, составленные "умно, ловко и талантливо", "зачитывали до лоскутков".

Белинский разграничил понятия "газета" и "журнал", выдвинул в качестве главного условия успеха для каждого журнала его направление и провозгласил критику ведущим отделом периодического издания

Важным фактом совершенствования структуры российской печати в начале XIX в. стало появление отраслевой периодики. Тогда обособились специализированные издания: музыкальные, театральные, детские, женские и другие. Официальная газетная периодика была представлена выходившими с конца XVIII в. "Санкт-Петербургскими ведомостями" и "Московскими ведомостями". В 1809 г. к ним прибавилась ведомственная "Северная почта" - орган почтового департамента МВД, на титуле которого впервые появилось слово "газета". В 1811 г. при Казанском университете стала выходить первая русская провинциальная газета "Казанские новости".

Газетная печать носила официозный характер. При определенной широте информации (политика, культура), отмечал известный отечественный исследователь П.Н. Берков, правительство через издателей, состоявших у него на службе, публикацией "именно данных сведений и именно в данном освещении как бы предписывало обществу заниматься обсуждением... только данных событий и только в том направлении, которое указано... Такой ограниченный в интересах дворянства характер имела русская журналистика довольно долго". Поэтому в газетах первой четверти XIX в. критика власти отсутствовала. Издание частных газет было делом убыточным. И лишь немногим приносило доходы. Например, "Северная пчела" Ф.В. Булгарина, чья задача сводилась к "успокоению умов", была доходной, но, как показала история, ее издатели тесно сотрудничали с Третьим отделением и получали от него деньги за "верную службу".

Отечественная война 1812 г. содействовала росту национального самосознания. Резкое сокращение общего количества периодических изданий компенсировалось появлением журнала-долгожителя "Сын Отечества" (1812-1852) Н.И. Греча. В журнале впервые появились репортажи с театра военных действий.

Журналистская деятельность декабристов охватывает почти 10 лет. Свою литературную и политическую программу им удалось в наиболее яркой форме осуществить в альманахе под названием "Полярная звезда" (1823-1825). Главным преимуществом альманахов было то, что на их создание не требовалось цензурного разрешения. Издателями "Полярной звезды" стали А.А. Бестужев и К.Ф. Рылеев. Политические идеи проводились авторами исключительно через литературные материалы. Большой успех альманаха у читателей положил начало так называемому "альманачному периоду", как назвал 1820-1830е гг. В.Г. Белинский.

После подавления восстания декабристов Николай I и его министры усилили наблюдение за журналистикой. Новый, прозванный современниками "чугунным", цензурный устав 1826 г. и сменивший его устав 1828 г. ограничили права журналистов. Циркуляром 1836 г. устанавливался запрет на создание новых периодических изданий. Эта мера вынудила многих русских журналистов в дальнейшем перекупать или брать в аренду хиреющие газеты и журналы. Усилились позиции правительственной печати. С 1838 г. в 42 губерниях России начали издаваться официальные ведомости по утвержденной правительством программе.

Ф.В. Булгарин, Н.И. Греч и О.И. Сенковский в 1830е гг. составили консервативный триумвират в журналистике. Их издания - газета "Северная пчела", журналы "Сын Отечества" (после 1825 г.) и "Библиотека для чтения" - жестко конкурировали с изданиями А.С. Пушкина, Н.А. Полевого, Н.И. Надеждина и В.Г. Белинского. "Северная пчела", единственная из частных газет, удостоилась привилегии публиковать политическую информацию и обеспечила себе широкий круг читателей. Значительный доход приносили газете коммерческие объявления, печатать которые также было разрешено только ей. Эту газету обвиняли в бульварности, реакционности, нападках на прогрессивных писателей и поэтов. Тем не менее "Северная пчела" была европейским типом издания, газетой новостей (редчайшее тогда для России явление), а не газетой мнений (обычный тип изданий).

В конце 1820х гг. центр русской журналистики переместился в Москву. Там, в канун восстания декабристов начал выходить "Московский телеграф" Н.А. Полевого. Этот журнал, по выражению Белинского, вбиравший в себя "все умственное движение страны", представлял собой новое и очень значительное явление русской журналистики. С него, считал Н.Г. Чернышевский, началось "ощутительное" влияние литературы на общество. В истории русской печати этот журнал остался как антидворянский орган, выразитель буржуазно-демократического направления русской общественной мысли. Будучи сам родом из купеческой семьи, Полевой считал, что купечество должно овладеть знаниями и занять в государстве место рядом с дворянами. Почувствовав, что время чисто литературного журнала проходит, он сделал свое издание энциклопедическим. Полевой шел впереди массового читателя, воспитывал его вкус. Скованный цензурой, он не мог ввести в журнал отдел политики. Зато, отмечал А.И. Герцен, с изумительной ловкостью пользовался любой возможностью, чтобы придать научным и литературным материалам политическую остроту. Успех "Московского телеграфа" был таков, что первые номера журнала пришлось переиздавать "вторым тиснением" - факт исключительный в истории русской журналистики. Однако усиливавшаяся критика дворянства вызывала недовольство властей. В 1834 г., придравшись к критической рецензии на верноподданническую пьесу Н.В. Кукольника "Рука Всевышнего Отечество спасла", власти закрыли журнал.

В числе изданий, подвергшихся гонениям, была "Литературная газета" А.А. Дельвига, где в качестве критика, рецензента и редактора принял участие А.С. Пушкин. Он был первым и единственным в то время журналистом, показавшим в подцензурной печати политическое лицо Ф.В. Булгарина как агента Третьего отделения. Пушкин считал, что журналистика управляет общественным мнением, и не признавал монопольного права "указателей общественного мнения" за официозными газетами и журналами. Свои сатирические выступления против Булгарина поэт продолжил в журнале Н.И. Надеждина "Телескоп".

Это энциклопедическое издание возникло в Москве в 1831 г. Надеждин пригласил к сотрудничеству в журнале Белинского, ставшего центральной фигурой русской журналистики 1830-1840х гг. Работая в "Телескопе", критик приступил к выработке принципов журналистики в России. В статье "Ничто о ничем" Белинский разграничил понятия "газета" и "журнал", выдвинул в качестве главного условия успеха для каждого журнала его направление и провозгласил критику ведущим отделом периодического издания, поскольку литература доступна широким читательским кругам и через критику. Успешное издание "Телескопа" оборвалось в 1836 г. Журнал был закрыт правительством за появление на его страницах "Философского письма" П.Я. Чаадаева.

В том же 1836 г. Пушкин добился права издавать собственный журнал "Современник", который продолжил традиции "Полярной звезды". Стремясь привлечь к журналу лучшие литературные и научные силы и всемерно способствуя профессионализации писательского труда, Пушкин выплачивал сотрудникам высокий по тому времени авторский гонорар. "Современник" пользовался успехом, но сделать его массовым изданием Пушкину не удалось. Широкому распространению журнала мешали его форма альманаха, редкая периодичность и отсутствие политического отдела. Трагическая смерть поэта в 1837 г. помешала осуществлению его журнальных планов.

В 1840е гг. роль и значение печати в общественной и культурной жизни России значительно возросли. Этот период стал эпохой борьбы западников и славянофилов. Каждое течение стремилось к изданию своих печатных органов. Периодика сторонников теории "официальной народности" занимала охранительную позицию. Это были газета "Северная пчела", журнал "Русский вестник". Славянофилы, объединенные идеей особого пути развития России на основе православия и общинности, не были журналистами по призванию (кроме И.С. Аксакова и И.В. Киреевского), что не позволило им организовать собственный влиятельный журнал. Они заявили о себе в журнале сторонников официальной народности "Московский наблюдатель".

"Западники", считавшие Россию и Европу единым культурно-историческим целым, выступали за утверждение демократических свобод. Лишенные возможности основать новый печатный орган, они использовали уже существующие журналы. Арендованные А.А. Краевским "Отечественные записки", в которых Белинский возглавил отдел критики и библиографии, стали рупором борьбы против крепостничества. С этого времени петербургская журналистика вновь приобрела лидерство в периодической печати России.

В 1846 г. из-за разногласий с Краевским Белинский, Н.А. Некрасов и А.И. Герцен покинули журнал. Тогда же Н.А. Некрасов c И.И. Панаевым приобрели пушкинский "Современник". Идейным руководителем журнала стал Белинский, смерть которого в 1848 г. стала невосполнимой утратой для издания. Никто не мог заменить в журнале и эмигрировавшего Герцена.

В период "мрачного семилетия" (1848-1855) русская журналистика развивалась в условиях жесткого цензурного контроля. Постоянный комитет по делам печати, задача которого состояла в контроле над работой цензуры, возглавил генерал-майор Д.П. Бутурлин, находивший даже в акафистах богородице "опасные выражения". "Надо было взвешивать каждое слово, говоря даже о травосеянии или коннозаводстве, - писал известный русский литератор М.И. Лонгинов, - потому что во всем предполагалась... тайная цель".

Убедившись, что на родине нет настоящей свободы печатного слова, и стремясь открыто поставить вопрос об отмене крепостного права, А.И. Герцен решил в 1847 г. уехать из России. Сторонник русского утопического социализма, главной задачей своей журналистской и издательской деятельности он считал революционную пропаганду. Основав в Лондоне Вольную русскую типографию, Герцен в 1855 г. начал выпускать альманах "Полярная звезда", который должен был содействовать "распространению в России свободного образа мыслей". В 1857 г. к альманаху добавилась первая революционная газета "Колокол", которую Герцен стал издавать вместе с Н.П. Огаревым. Газета отвечала на пробудившуюся в широких слоях русского общества потребность в свободном бесцензурном органе антикрепостнического и демократического направления. Вольная печать и "Колокол" оказали исключительное влияние на русское общество и на развитие русской журналистики, в особенности бесцензурной печати.

Новый период в истории русской журналистики начался после поражения России в Крымской войне и смерти императора Николая I. Согласно "Временным правилам о печати" 1865 г. от предварительной цензуры освобождались почти все столичные ежедневные газеты. Им была предоставлена возможность обсуждения вопросов внешней и внутренней политики, легче стало получить право на учреждение новых газет и журналов.

С приходом в журнал "Современник" Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова это издание из литературного превратилось в общественно-политическое. Журнал стал центром пропаганды идей демократической революции и сыграл огромную роль в истории русской журналистики.

Крестьянская реформа 1861 г. способствовала развитию рыночных отношений, росту городов и промышленности. Периодическая печать из атрибута состоятельных слоев общества превращалась в прессу грамотных. Появился новый массовый читатель - купцы, ремесленники, чиновники. Возросла роль газеты как более оперативного и доступного широкому кругу читателей органа печати. Появился новый тип газеты - массовый ("Народный листок" и другие). Распространение информации становилось выгодным коммерческим предприятием. В газеты и журналы потянулись люди, не имеющие ничего общего с литературой: купцы, банкиры. В 1862 г. было разрешено печатать объявления всем газетам, что позволило многим из них существенно улучшить свое материальное положение. Появились Русское (1866), Международное (1872) и Северное (1882) телеграфные агентства, которые снабжали информацией провинциальные и столичные газеты. Все агентства были частными и принадлежали А.А. Краевскому, А.С. Суворину, О.К. Нотовичу и К.В. Трубникову.

Великие русские писатели выступали в качестве редакторов и активных сотрудников этих изданий. Они обосновывали просветительскую роль журналистики, считая ее действенным средством культурного и нравственного совершенствования общества. Ф.М. Достоевский писал, что "слово - та же деятельность", Чернышевский признавал первостепенное значение публицистики в воздействии на общественное сознание. В 1880е гг. журналистика пополнилась новыми силами в лице таких выдающихся писателей, как А.П. Чехов, В.Г. Короленко и другие. В 1890е гг. началась журналистская деятельность А.М. Горького.

Конец XIX столетия ознаменовался появлением в России первых рабочих газет. В 1870е гг. их пробовали издавать народники, пытаясь найти среди рабочих помощников для подготовки крестьянской революции. Но вскоре рабочие создали собственную печать, независимую от народнических организаций. Тираж первого номера "Рабочей зари", отпечатанный зимой 1880 г., был почти полностью конфискован, однако начало было положено. Вскоре появилась еще одна газета партии русских социал-демократов "Рабочий". Но отсутствие в стране массового революционного рабочего движения делало эти издания недолговременными.

Распространение информации становилось выгодным коммерческим предприятием. В газеты и журналы потянулись люди, не имеющие ничего общего с литературой: купцы, банкиры

К началу XX в. в России сложилась разветвленная структура официальной и проправительственной прессы, ядром которой была региональная, губернская печать и многочисленная группа ведомственных, специализированных изданий. Наряду с этим активно развивалась контролируемая финансовым и промышленным капиталом частная журналистика, которая вскоре стала доминировать в количественном отношении. По оперативности и объему информации газеты далеко обогнали толстые журналы. Большинство изданий свою главную задачу видели в том, чтобы быть проводниками определенной политики, а порой и организаторами общественного мнения в пользу национальной самостоятельности и независимости. Ведущими газетами были "Новое время", "Русский курьер", "Русское слово", "Россия". Дешевая массовая пресса обслуживала интересы низов ("Петербургская газета", "Московский листок"). Неграмотная часть населения снабжалась листками с лубочными картинками и назидательными текстами, которые продавались на базарах и ярмарках.

Частные объявления и реклама стали обычным делом в газетах и приносили им значительный доход. Сформировались методы завоевания и расширения читательской аудитории, совершенствовались способы подачи информации, полиграфическое оформление, система распространения, жанровая палитра. Росли тиражи газет, доходившие до сотен тысяч экземпляров. Крупные издания выходили не только утром, но и вечером. Легальная и нелегальная печать России представляла собой широкий спектр политических взглядов и отражала сложную и противоречивую картину общественной жизни на рубеже столетий.

Русская журналистика периода Отечественной войны 1812 г.

Билет № 12

Отечественная война 1812 г. на многие годы определила экономическое, политическое и культурное развитие нашей страны. Вторжение армии Наполеона привело к небывалому подъему патриотического чувства всех народов России. Война, способствуя росту национального сознания, помогла также развитию свободомыслия в стране. Декабристы говорили, что истоки их революционного мировоззрения восходят к событиям этого времени.
Идеи патриотизма и народности, порожденные войной 1812 г., были ведущими в русской общественной мысли и журналистике как в 1812–1815 гг., так и в последующую пору – в пору вызревания дворянской революционности, причем в русской периодике сразу наметились две линии в трактовке этих идей.
В «Санкт-Петербургских ведомостях», «Московских ведомостях» и «Северной почте», в «Чтении в Беседе любителей русского слова» Шишкова и «Русском вестнике» Сергея Глинки господствовали официальный патриотизм и правительственная народность. К этой группе во многом примыкали «Вестник Европы» Каченовского и созданная в 1813 г. в Петербурге военная газета «Русский инвалид». Иную позицию занимал журнал Н. И. Греча «Сын отечества», здесь вопросы патриотизма и народности решались в духе гражданского свободомыслия.
В «Русском вестнике» помещалась информация с театра военных действий, печатались статьи, рассуждения и заметки на военную тему, очерки, зарисовки, патриотические стихотворения. Война 1812 г. рассматривалась как защита православной церкви, престола, помещичьего землевладения. Постоянным сотрудником этого журнала был граф Растопчин. Он составлял свои ура-патриотические «афишки», которые выпускал отдельными листками или печатал в журнале С. Глинки. «Афишки» писались в форме обращения к солдату и ополченцу. Они отличались грубой подделкой под речь простого народа, под его мировосприятие и были пронизаны безудержным национализмом и шовинизмом. Растопчин призывал солдат сражаться не щадя жизни для того, чтобы «государю угодить», уговаривал их «иметь послушание, усердие и веру к словам начальников».
Близко к «Русскому вестнику» в это время стоял и другой московский журнал – «Вестник Европы». Вопрос о характере войны им также трактовался в духе самодержавия и православия. К истинным «сынам отечества», защитникам России, причислялись только царь и дворянство.
При всем сходстве позиций этих изданий между ними была, однако, и разница: в «Вестнике Европы» нет грубого шовинизма и назойливой хвастливости, правительственная линия проводилась более тонко. Кроме того, в журнале сотрудничали лучшие литературные силы; на его страницах впервые были напечатаны такие замечательные произведения, как «Слава» Державина (№ 17), «Певец во стане русских воинов» Жуковского (№ 22). В остальном «Вестник Европы» мало чем отличался от журнала Глинки: в нем настоятельно доказывается, что русский народ «верностью к царям издревле славный» (№ 14, «Песнь отечеству на победы над французами»), что крепостные рабы – истинные друзья своих господ и т. п.
Других взглядов на войну 1812 г., на идеи патриотизма и народности держался журнал «Сын отечества», который начал издаваться в Петербурге в октябре 1812 г. Это был второй, после «Вестника Европы», многолетний русский журнал, он выходил, с некоторыми перерывами, до 1852 г.
Редактор-издатель его, учитель словесности петербургской гимназии и секретарь цензурного комитета Н. И. Греч, смог приступить к выпуску журнала только после того, как сам царь «пожаловал» ему тысячу рублей на первоначальные расходы: правительство считало необходимым создать еще один полуофициальный общественно-политический орган, теперь уже в Петербурге. Однако ставка царя на «Сына отечества» ожидаемого выигрыша не принесла: журнал Греча оказался недостаточно благонамеренным.
«Сын отечества» имел на титуле подзаголовок «исторический и политический журнал». Постоянный литературный отдел вначале отсутствовал, он появился только в 1814 г., но художественные произведения, главным образом стихи, печатались в большом количестве и были посвящены преимущественно современной военной и политической теме; лучшие из них – патриотические басни Крылова: «Волк на псарне», «Обоз», «Ворона и курица» и др.
«Сын отечества» выходил еженедельно, по четвергам; в каждом номере было по 40–50 страниц.
Политическое направление журнала не отличалось строгим единством. С самого начала в нем образовались линия умеренно-либеральная и линия гражданского патриотизма. На умеренно-либеральных позициях стоял сам Греч, который до 1825 г. не был активным защитником правительственной идеологии и «квасного» патриотизма, хоть и писал о том, что русский национальный характер состоит «в вере, в верности к государям» (1813, № 18). Все же не эти статьи определяли лицо издания.

Гражданское свободомыслие проявлялось «Сыном отечества» прежде всего в освещении характера кампании 1812 г. Эта война понимается как освободительная, как борьба за национальную независимость родины, отечества – отсюда и название журнала, – а не за веру, царя, и помещиков. В некоторых наиболее острых статьях требование национальной свободы выступало требованием свободы политической. Такая постановка вопроса о свободе позже будет близка декабристам; на ней построены, в частности, многие «Думы» Рылеева.
Отличительной особенностью «Сына отечества» на фоне других органов печати является глубокое уважение к простому народу, к русским ратникам. В отделе «Смесь» из номера в номер печатались небольшие, на десять-двадцать строк, заметки и зарисовки, изображавшие военные будни. Герой этих материалов – рядовой солдат, храбрый, выносливый, находчивый, готовый жертвовать собой в борьбе за свободу родины. Он жизнерадостен, любит шутку, острое слово, веселую задорную песню. В «Смеси» рассказывалось также о мужественном поведении крестьян на территории, временно занятой врагом. «Сын отечества» печатал солдатские и народные песни. Некоторые из них затем становились достоянием фольклора.
Следует указать, что журнал не отгораживается от «крамольного» Запада, в нем нет огульного охаивания всего нерусского. Зарубежный материал отбирается с учетом главной задачи журнала: осуждение тирании и прославление борьбы за свободу. Ряд переводных и оригинальных статей был посвящен национально-освободительному и политическому движению в Испании, Италии, Швеции, Нидерландах. Таковы статьи о борьбе испанского народа против армии Наполеона – «Осада Сарагосы» (№ 7, 9, 11, 12) и «Гражданский катехизис» (№2) , статья профессора западной истории Царскосельского лицея И. К. Кайданова «Освобождение Швеции от тиранства Христиана II, короля датского» (№ 10), перевод «Вступления в историю освобождения Соединенных Нидерландов» Шиллера (№3) и др.
Необходимо учесть, что политическое свободомыслие, гражданский пафос многих материалов «Сына отечества» проявляются не только в отборе тем, их трактовке, но и в самой форме этих материалов, в языке и стиле. Публицистические жанры были ведущими в журнальной прозе – это публицистическая статья на политическую и военную тему, историческая статья с элементами публицистики, публицистическое послание, очерк и т. д. В поэзии преобладали разные виды гражданской («высокой») лирики: ода, гимн, послание, историческая песнь, патриотическая басня. Взволнованность, эмоциональная приподнятость, вопросительно-восклицательные интонации, экспрессивная лексика и фразеология, обилие слов с политической окраской («тиран», «мщение», «свобода», «гражданин», «сограждане») – все это заметно выделяло «Сына отечества» среди других современных изданий и вело к высокой лирике и публицистической прозе декабристов, к декабристской журналистике, подготавливало их лексику и политическую терминологию.

Греч ввел в «Сын отечества» интересное новшество – иллюстрации, содержание которых подчинялось общей патриотической цели журнала. Основной жанр иллюстраций – политическая карикатура, высмеивающая Наполеона и его сподвижников. Рисовали для «Сына отечества» художники А. Г. Венецианов и И. И. Теребенев.

Карикатуры были тесно связаны с отдельными материалами «Сына отечества». Например, на рисунке, названном «Французский суп» (№ 7), представлены французские солдаты, исхудавшие, одетые в лохмотья; они с жадностью смотрят в котелок над костром, где варится ощипанная ворона. Это иллюстрация к соседней заметке в «Смеси».

Первоначально установленный тираж 600 экземпляров оказался недостаточным: все номера за 1812 г. пришлось отпечатать вторым и третьим тиснением – и они сразу же разошлись.

Передовые люди России считали «Сын отечества» своим журналом; А. И. Тургенев писал П. А. Вяземскому 27 октября 1812 г.: «Подпишусь для тебя на «Сына отечества», в котором помещаются любопытные статьи. Назначение сего журнала было помещать все, что может ободрить дух народа и познакомить его с самим собою». Прогрессивные тенденции «Сына отечества» вызывали открытое возмущение реакционеров. Крупный чиновник Ф. Ф. Вигель уверял, что книжки «Сына отечества» за 1812 г. были полны «бешеных статей» .
С конца апреля 1813 г. раз или два в неделю при «Сыне отечества» выпускаются бесплатные прибавления военно-политического характера. Серьезность статей, их размеры делали «Сын отечества» журналом, а свежесть политических новостей и периодичность позволяли ему конкурировать с официальными газетами. Оставаясь журналом, «Сын отечества» открывал пути русской частной газете.
В 1814 г. структура журнала изменяется: вводится литературный отдел, включающий не только художественные произведения, но также критику и библиографию. В 1815 г. на страницах «Сына отечества» впервые в русской печати появляется жанр годового обозрения литературы, прочно вошедший затем в русскую журналистику: он встречается у декабристов (А. Бестужев в «Полярной звезде»), у Н. Полевого в «Московском телеграфе» и больше всего у Белинского в «Отечественных записках» и «Современнике».

2. Журналы почвенников («Время» и «Эпоха» братьев Достоевских)

По́чвенничество - течение русской общественной мысли, родственное славянофильству, противоположное западничеству. Возникло в 1860-х гг. Приверженцы называются почвенниками .

Почвенники признавали особой миссией русского народа спасение всего человечества, проповедовали идею сближения «образованного общества» с народом («национальной почвой») на религиозно-этнической основе.

Термин «почвенничество» возник на основе публицистики Фёдора Михайловича Достоевского с характерными для неё призывами вернуться к «своей почве», к народным, национальным началам. Полемизировали с журналом «Современник».

В 1870-е годы черты почвенничества проявились в философских сочинениях Николая Яковлевича Данилевского и «Дневнике писателя» Фёдора Достоевского.

Время. Журнал литературный и политический - выходил в Петербурге в 1861-1863, ежемесячно. Изд.-ред. - М. М. Достоевский. Ближайшее участие в редактировании журнала принимал Ф. М. Достоевский. В 1863 «В.» имело 4302 подписчика. Далее - «Эпоха». Ядро редакционного кружка "Времени" составили, кроме братьев Достоевских, Аполлон Александрович Григорьев и Николай Николаевич Страхов.

«В.» - орган «почвенничества», реакционного направления русской общественной мысли 60-х годов XIX в., в своих основах близкого к славянофильству. Первое время редакция избегала четкой формулировки своей политической программы. Журнал объявлял себя сторонником «прогресса», приветствовал реформы и призывал образованные «верхние классы» к сближению с «почвой», с народом. В дальнейшем, по мере выяснения положительной программы журнала, вскрылась реакционная сущность «почвенничества».

Программу почвенников в журнале развивали Ф. М. Достоевский, Н. Н. Страхов и А. А. Григорьев.

«В.» вело ожесточенную борьбу с революционно-демократической идеологией. Против «нигилистом» особенно часто выступал Н. Н. Страхов (псевд. Н. Косица). Публицисты «В.» пытались доказать «беспочвенность» революционно-демократической пропаганды. Желая подчеркнуть отрыв революционных демократов от действительных жизненных интересов русского народа, почвенники называли их «теоретиками», идеалы которых заимствованы из «заграничных книжек». В области философии «В.» стояло на позициях воинствующего идеализма. Философские вопросы в журнале разрабатывал преимущественно Страхов.

1. Отдел литературный. Повести, романы, рассказы, мемуары, стихи и т.д.
2. Критика и библиографические заметки как о русских книгах, так и об иностранных. Сюда же относятся разборы новых пьес, поставленных на наши сцены.
3. Статьи учёного содержания. Вопросы экономические, финансовые, философские, имеющие современный интерес. Изложение самое популярное, доступное и для читателей, не занимающихся специально этими предметами.
4. Внутренние новости. Распоряжения правительства, события в отечестве, письма из губерний и проч.
5. Политическое обозрение. Полное ежемесячное обозрение политической жизни государства. Известия последней почты, политические слухи, письма иностранных корреспондентов.
6. Смесь.
1. Небольшие рассказы, письма из-за границы и из наших губерний и проч.
2. Фельетон.
3. Статьи юмористического содержания

В журнале в разное время сотрудничали А. А. Григорьев, Достоевский (опубликовал в 1861 «Униженные и оскорбленные», в 1861-1862 - «Записки из Мертвого дома», в 1862 - «Скверный анекдот», в 1863 - «Зимние заметки о летних впечатлениях»), В. В. Крестовский, А. Н. Майков, Л. А. Мой, печатались Н. А. Некрасов («Крестьянские дети», 1861, т. 5; «Смерть Прокла», 1863, № 1), Н. Г. Помяловский («Зимний вечер в бурее», 1862, т. 5; «Бурсацкие типы», т. 9), М. Е. Салтыков-Щедрин («Недавние комедии», 1862, № 4; «Наш губернский день», 1862, № 9), Н. Н. Страхов, П. Н. Ткачев, А. П. Щапов и др.

Сначала «В.» было доброжелательно встречено в среде революционной демократии. Н. Г. Чернышевский приветствовал появление нового журнала на страницах «Современника». В дальнейшем, когда выяснилось реакционное содержание термина «почвенничество», Салтыков-Щедрин и М. А. Антонович повели в «Современнике» борьбу с реакционной идеологией «почвенников».

В 1863 «В.» было закрыто правительством. Поводом послужила статья Страхова «Роковой вопрос» (опубликована в № 4), посвященная польским событиям. Статья была крайне неясна, и правительственные круги увидели в ней сочувствие польским повстанцам. После того как это недоразумение разъяснилось, бр. Достоевские получили разрешение возобновить журнал под близким названием - «Эпоха».

Эпоха. Журнал литературный и политический - выходил в Петербурге в 1864-1865, ежемесячно. Изд.-ред. - М. М. Достоевский, с № 6 - семейство М. М. Достоевского. Официальный ред. - А. Потецкий, фактически после смерти М. М. Достоевского издание продолжал Ф. М. Достоевский. Ранее - «Время». Отделы: литературный, политический и юридический, а также приложения.

«Э.» - орган «почвенников». Продолжая направление «Времени», «Э.» носила еще более реакционный характер. Журнал вел ожесточенную полемику против «Современника» (см. 1836) и «Русского слова» (см. 1859). Этой цели подчинялась не только публицистика, но и беллетристика журнала.

В объявлении о журнале «Эпоха» говорилось, что редакция твёрдо намерена вести журнал в духе «прежних изданий», стремясь к разработке общественных и земских явлений в направлении русском и национальном. Это было продолжение почвенничества, но уже в духе правового славянофильства. Резко осуждалось обличие существовавшего строя, отвергалась социальная критика, исключалась политическая сатира. Нужно приветствовать своеисторичность России и остерегаться «всёстирающей цивилизации» Запада. Не должно впадать в отвлечённость и жить по чужому (т.е. по докторикам социализма). Всё это усиливало охранительные тенденции «Эпохи» и не оставляло простора для свежих, новых, жизненных суждений о больных явлениях действительности.

Ф. М. Достоевский опубликовал в «Э.» «Записки из подполья» (1864, №№ 1-2 и 4), «Крокодил» (под названием «Необыкновенное событие или пассаж в пассаже», 1865, № 2). Кроме Достоевского, в «Э.» принимали участие Д. Аверкиев, А. А. Григорьев, Вс. Крестовский, Н. С. Лесков («Леди Макбет Мценского уезда», 1865, № 1), А. Н. Майков, А. Н. Плещеев, Я. П. Полонский, К. М. Станюкович, Н. Н. Страхов, И. С. Тургенев («Призраки», 1864, №№ 1-2) и др.

Несмотря на участие в журнале известных писателей, он не имел успеха и вскоре прекратился.